Сокрушитель богов. Книга 3. Первый судья
Шрифт:
– На глазах у всех отрублю тебе голову и повешу её на частокол, устроит такой знак?
Староста нахмурился, но уже следующее его предложение было немного более вежливым.
– Что вы хотели, судья, и кто эти женщины за воротами?
– Из разорённой бандитами деревни в нескольких днях пути отсюда, – ответил парень, – я бы хотел, чтобы вы приняли их у себя.
– Бабы с детьми, – тот сплюнул на землю, – простите, судья, но у нас нет столько запасов, чтобы их прокормить. Поищите другую деревню.
– Вопрос только в деньгах?
Глаза старосты тут же сверкнули алчным огоньком.
– В
– Хватит, чтобы оплатить похороны ваших женщин, а взамен тех у вас будут эти, – Чи Хон небрежно махнул рукой за спину.
Мужик закашлялся и по-другому взглянул на парня.
– Что вы предлагаете, судья?
– Я остаюсь у вас погостить, на то время, пока всех до единой не разберут по семьям, – ответил Чи Хон, – каждому, кто примет их, будет выплачена определённая сумма, остальное я раздам пришедшим со мной. А чтобы вы от них не избавились, загляну к вам на обратном пути. Устроит такой вариант?
Староста задумчиво посмотрел на своих, затем на количество женщин с детьми. Пожевал губы.
– Серебряный на каждую семью, что примет, и ещё три в течение следующих двух лет?
– Тому, кто возьмёт их в жёны прямо сейчас, пять серебряных, – дополнил Чи Хон, вызвав ошарашенный взгляд взрослого, – и это, что семья не распалась, я тоже потом проверю.
– Мне нужно все обсудить, – он кивнул головой в сторону слушателей, – ведь вам не важен возраст мужа?
– Совершенно.
Он отошёл от нас, и к нему тут же присоединились ещё с десяток стариков, которые спокойно и довольно быстро переговорили между собой.
– Мы согласны, если дадут выбирать, – произнёс он, возвращаясь обратно.
Чи Хон лишь приглашающе показал рукой на свой отряд, который стоял неподалёку, но не слышал, о чём мы разговариваем.
От деревни вскоре начали выходить молодые парни и, присматривая себе самых симпатичных, стали уводить их к старосте, который венчал их тут же, при нас. Получая от Чи Хона по пять серебряных монет, они, довольные, возвращались в деревню.
Когда молодые кончились, настала очередь стариков, поскольку, как я понял, всё взрослое население было при семьях, так что по факту женились или совсем уж молодые, или старики. Но меня устраивало и это, поскольку супруги не тот статус, от которого просто так избавиться по местным законам.
За пять монет разобрали и поженили всех, кто был с нами, так что дольше оставаться не имело смысла, но я решил на пару дней всё же задержаться неподалёку, просто посмотреть, как выполняются взятые обязательства. Для вида сказав, что уходим, мы на самом деле углубились в лес, чтобы подождать и посмотреть, что будет дальше.
***
Три дня прошли спокойно, мы видели, как женщины осторожно, но пытаются встроиться в новые для себя условия, деревенские же делали вид, что новеньких для них не существует, несмотря на полученную от нас плату.
Чи Хон хотел было уходить, обрадованный завершением опостылевшей ему опеки, но я не позволил, поскольку видел, что деревенские затевают что-то недоброе. Жадность в людях победила страх перед возвращением судьи, так что на седьмой день, под вечер, всех пришлых вытолкали за ворота, несмотря на их плачь и мольбы. Видимо,
«Что ж, мой друг, – я похлопал по плечу Чи Хона, который едва не выругался, увидев произошедшее, – как я и говорил две недели назад, ты точно уверен, что хочешь взять на себя эту ответственность?»
Парень лишь простонал в ответ.
«Ладно, пошли. Пора приводить свою угрозу в исполнение, нам давно нужно было уйти отсюда, но пока местные не получат нужного урока, не поймут, насколько мы серьёзны, – позвал я его к рыдающим женщинам, которые скреблись в ворота, но часовые на башнях лишь улюлюкали и плевались на них сверху, обзывая разными словами».
При появлении на дороге Чи Хона произошли сразу две вещи. Выгнанные за ворота женщины моментально перестали рыдать и, наоборот, начали смеяться и интересоваться, что смелые воины будут делать теперь, когда судья вернулся. А во-вторых, ворота быстро распахнулись, и мужчины из деревни попытались загнать всех обратно, сделав вид, что ничего не было. Вот только женщины сопротивлялись и громко кричали, что их обманули, взяв в жёны, а затем выгнав прочь.
«Ник, что мне делать?» – с дрожью в голосе спросил Чи Хон.
«То, что и пообещал, – я спокойно потёр ладони, – убей всех женщин в деревне старше подросткового возраста».
«Нет! Так нельзя!»
«Ну, тогда, во-первых, все, кого ты сюда привёл, умрут, а во-вторых, слово судьи больше ничего не будет значить в этом краю. Напомни мне, кто из нас двоих так кичился этим званием?»
Парень молчал, с каждым шагом приближаясь к деревне.
Ему решил помочь Каль, отбивая неловкие удары мужчин, которые, поняв, что он задумал, бросились на защиту своих домов. Эти двое стали обходить дом за домом, появляясь оттуда в кровавых разводах на одежде и руках. Тех, кто пытался убегать, демон убивал в спину. Селение хоть и было большое, но много времени Каль и Чи Хон не затратили, управившись за полчаса и вернувшись к воротам.
Через десяток минут осунувшийся, с белым лицом, в окровавленной одежде к нам подошёл староста. Выглядел он совсем не так, как неделю назад.
– Деньги, которые вы получили ранее, я вам, так и быть, оставлю, – спокойно заговорил с ним Чи Хон. – Теперь, я думаю, всем вашим мужчинам действительно нужны новые жёны. Не так ли, староста?
– Да, судья, – тот безжизненными глазами смотрел на парня, который лёгким ударом ноги уронил мужчину на землю.
– И если на обратном пути я не увижу в вашей деревне крепких и любящих друг друга семей… – Чи Хон выразительно замолчал.
– Я понял вас, судья, – встав на колени, староста низко поклонился, достав до земли.
– Отлично, – Чи Хон махнул рукой притихшим женщинам, которые со страхом смотрели за происходящим, – идите по домам. Вам ждут новые семьи.
Те послушно пошли внутрь поселения, и ни один человек не посмел встать у них на пути, все взгляды были устремлены только на Чи Хона и старосту.
Парень повернулся и зашагал от деревни прочь. Только отойдя на километр, он позволил себе расслабиться, и на его глазах появились слёзы, он рыдал навзрыд.