Сокрушитель Войн
Шрифт:
– Попробую выяснить, куда подевался король-бог, – сказал Вашер, отходя от перил. – Я вернусь.
Вивенна кивнула, и он ушел. Она перегнулась через перила, не желая уступать места. Когда-то она задыхалась от большого числа людей, но теперь начала привыкать к оживленным рыночным улицам, и потому скученность уже не пугала ее как раньше. Кроме того, у нее есть дыхание. Она поместила немного в рубашку, но часть оставила при себе – ей было необходимо придерживаться хотя бы первого возвышения, чтобы без лишних вопросов пройти через
Дыхание позволяло ей ощущать жизнь так, как обычные люди ощущают воздух: всегда рядом, слегка холодящий кожу. Непосредственная близость такого количества людей заставляла ее чувствовать себя немного пьяной. Так много жизни, так много надежд и желаний. Так много дыханий. Она закрыла глаза, впитывая их, прислушиваясь к раздающимся над толпой голосам жрецов на арене.
Она ощутила приближение Вашера еще до того, как он подошел. Не только потому, что он имел много дыханий, но и потому, что наблюдал за ней, и она почувствовала что-то знакомое в пристальном взгляде. Она повернулась, выделяя его в толпе. В своей темной оборванной одежде он выделялся гораздо больше, чем она.
– Мои поздравления, – произнес он, приблизившись и беря ее под руку.
– По поводу?
– Ты скоро станешь тетей.
– Что ты... – Она осеклась. – Сири?
– Твоя сестра беременна, – ответил он. – Жрецы собираются объявить об этом позже вечером. По-видимому, король-бог остался во дворце отпраздновать.
Вивенна ошеломленно застыла. Сири. Беременна. Сири, все еще остававшаяся в ее представлении маленькой девочкой, вынашивает ребенка этой твари. И разве сама Вивенна не борется сейчас за то, чтобы эта тварь оставалась на троне?
«Нет, – подумала она. – Я не прощу Халландрен, даже если научусь не испытывать к нему ненависть. Я не могу позволить, чтобы на Идрис напали и разрушили».
Она запаниковала. В одночасье все ее планы показались бессмысленными. Что сделает Халландрен с Сири, когда появится наследник?
– Мы должны ее вызволить, – неожиданно сказала Вивенна. – Вашер, мы должны ее спасти.
Он по-прежнему молчал.
– Пожалуйста, Вашер, – прошептала она. – Она моя сестра. Я думала, что предотвращение войны обеспечит ей защиту, но, если твои подозрения справедливы, король-бог сам один из тех, кто желает вторжения в Идрис. Сири не будет с ним в безопасности.
– Ладно, – сказал Вашер. – Сделаю что смогу.
Вивенна кивнула, поворачиваясь обратно к арене. Жрецы расходились.
– Куда они идут?
– К своим богам, – ответил Вашер. – За волей пантеона в формальном голосовании.
– По поводу войны? – уточнила Вивенна, похолодев.
Вашер кивнул.
– Пора.
Гимн Света с кубком холодного сока в руке и изысканными закусками на столике ждал под навесом, а двое слуг обмахивали его опахалом.
«Аврора втянула меня в это, – подумал он. – Потому что боялась, что Халландрен окажется застигнут врасплох».
Боги со своими жрецами были заняты обсуждениями. Гимн видел, как жрецы, склонив головы, стоят на коленях перед возвращенными. Именно так работало правительство Халландрена. Жрецы обсуждали вопросы, а затем испрашивали волю богов. Так провозглашалась воля пантеона. Которая становилась волей самого Халландрена. Только король-бог мог наложить вето на решение всего пантеона.
И он предпочел не присутствовать на собрании.
«Так горд тем, что зачал ребенка, что его сейчас не заботит будущее собственного народа? – раздраженно подумал Гимн. – Я был о нем лучшего мнения».
Подошел Лларимар. Хотя он находился внизу с другими верховными жрецами, он не предложил собранию аргументов. Лларимар предпочитал хранить свои соображения при себе.
Верховный жрец преклонил колена:
– Прошу, удостойте нас проявлением вашей воли, мой бог Гимн Света.
Гимн не ответил. Он посмотрел на противоположную сторону арены, где в приглушенном вечернем свете зеленел навес Авроры.
– О Боже, – произнес Лларимар, – прошу, дайте мне ответ, который я ищу. Должны ли мы идти войной на наших родичей идрисцев? Мятежники ли они, которых нужно усмирить?
Жрецы уже закончили с прошениями. Каждый вернулся, держа флажок, указывающий на волю бога или богини. Зеленый – положительный ответ. Красный – неодобрение петиции. В данном случае зеленый означал войну. На настоящий момент пять из семи флажков вернувшихся жрецов были зелеными.
– Ваша милость? – спросил Лларимар, поднимая голову.
Гимн стоял. «Они проголосовали, но что проку от их голосов? – размышлял он, выходя из-под навеса. – У них нет власти. На самом деле только два голоса имеют значение».
Еще зеленый. Флажки развевались в руках жрецов, торопящихся по проходу. С арены доносился гул голосов. Люди понимали, что грядет неизбежное. Краем глаза Гимн увидел, что Лларимар следует за ним. Жрец должен быть раздосадованным. Почему он этого не показывает?
Гимн Света подошел к шатру Авроры. Почти все жрецы уже получили ответы, и подавляющее большинство несли зеленые флаги. Верховная жрица Авроры все еще стояла перед нею на коленях. Разумеется, Аврора выжидала, чтобы подчеркнуть драматичность момента.
Гимн остановился перед ее навесом. Аврора сидела, вальяжно откинувшись назад, и безмятежно смотрела на него, хотя он чувствовал, что она по-настоящему обеспокоена. Он знал ее слишком хорошо.
– Ты собираешься высказать свою волю? – спросила она.
Он посмотрел вниз на середину арены и сказал:
– Если я воспротивлюсь, это заявление превратится в ничто. Боги могут кричать «война» до посинения, но армии контролирую я. Если я не позволю им использовать моих безжизненных, Халландрен не победит ни в какой войне.