Сокрытые-в-тенях
Шрифт:
Путники блуждали до тех пор, пока не сообразили, что это новый лабиринт, что он закольцован и что чудовищ, к бою с которыми они все так тщательно готовились, здесь нет.
— Вальбрас! — позвал Ольсар, уже давно выбравшийся из кареты, равно как спешились и Айнор с Вальбрасом. — Скажите, что нам делать дальше? Заглянуть в одну из этих дверей?
Расхититель гробниц подавленно озирался. Изменение облика лабиринта на сей раз было для него неожиданностью, и это слегка умерило его самодовольство. Айнор понял это без лишних слов. Убрав меч, он сам направился к ближайшей двери, а остальные покорно потянулись вслед
Но не тут-то было! Едва телохранитель положил ладонь на ручку двери и потянул на себя, все тени пришли в ярость. Обратившись в гигантский смерч, они напали на Айнора и его попутчиков, и весь караван был отброшен назад, на середину коридора.
— Куда прете без очереди?
— Ослепли?
— Мы все тут сидим с последнего потопа!
— Становитесь в хвост!
— Ишь какие умные!
— Наглые!
— Умные и наглые!
— А я говорю — просто наглые!
— Самый умный, да?!
В глазах Айнора мелькнула растерянность. Он бился с воинственными кочевниками диких земель, он в клочья разносил свирепых разбойников на больших дорогах, он готов был сразиться с любым чудовищем, какими бы клыками или когтями оно не обладало. Но телохранитель оказался беспомощен, как младенец, в противостоянии с этой неестественной силой. Возможно, впервые за всю свою жизнь он ощутил себя ничтожной песчинкой, которая имела несчастье попасть внутрь какому-то бездушному всеобъемлющему механизму.
— Что это было? — пробормотал Ольсар.
— Ну-ка, подвиньтесь! — сказала Зелида, вместе с косой спускаясь с повозки и раздвигая остолбеневших попутчиков в разные стороны. — Я сейчас разберусь, кто тут у нас умный, а кто наглый! Ты, языкастая, ты тут всем, я так погляжу, советы раздаешь и отвечаешь, когда тебя саму не спрашивают. Ну-ка, пойди сюда, рвань ты неумытая! Чего глазами лупаешь? Ах, ты сюда и попала за то, что лезла во все дырки? Так у тебя есть возможность потрепать языком! Слышь чего, ты у нас тут самая умная и все знаешь — или не ты?
Тени очереди взъярились и завыли на десятки разных голосов, безликие и одинаковые. Зелиду едва не сносило ветром, но она продолжала, но она продолжала визжать подобно рыночной торговке, у которой из-под самого носа увели товар. Она лишь махнула косой в сторону двери.
Ольсар понял ее намек, и пока актерка держала на себе огонь озверевшей очереди грешников, он под шумок проскочил в заветный кабинет. А из коридора все еще неслось: «Это я корова? Да это мамаша твоя корова, на том свете титькой отродье Дуэ кормит!» — «Да на себя посмотри! Из-за таких, как вы, наглых, в кабинет не войдешь!» — «А ты, козел, чего тут блеешь?! Пшел вон!»
— Ну, Зелида, — пробормотал сыскарь, стыдливо ухмыляясь, — ну и горазда ты браниться!
Лицо его горело, как будто маска была раскалена докрасна. Он даже не сразу вспомнил, зачем пробивался сюда, пока из-за спины не донеслось:
— Ну-с, долго еще ждать?
Ольсар оглянулся. За столом восседал странный… человек-не человек?.. словом, странное нечто в виде очень длинной сардельки. Из середины ее торчала пружинка, к которой крепилась палочка, способная писать на пергаменте. Возле сардельки, почтительно склонившись, стояла абсолютно бесстыжая девица: и снизу неприкрыта, и лицо без маски, и грудь наружу. Сыскарь побыстрее отвернулся.
— Нам бы выйти из Обелиска… — нерешительно проговорил он, сарделька качнула верхушкой:
— Из какого еще Обелиска? Послушайте, что вы мне тут голову морочите? Мне, по-вашему, заняться больше нечем? Вы тратите мое рабочее время!
— Мы ищем выход из вашего… учреждения, — нашелся Ольсар, чуть обдумав ответ. — Что для этого нам надобно сделать?
— Ну-ну! — Сарделька сменила гнев на милость и благодушно засмеялась. — Не вы первые, не вы последние. Вот вам бумага — пишите заявление. Инструкция возле двери на доске объявлений. Когда обойдете всех, кто там указан, снова ко мне. Очередь живая! — сурово добавила она под конец.
— И все?
— Кто вам сказал? — чиновник взглянул на девицу, и та захохотала. — Нет, это только начало, голубчик! Я поставлю свою резолюцию, и вы отправитесь на следующий этаж. А уж какие у них там требования — это, простите, вне моей компетенции.
— Ком-пе… что? — осторожно переспросил Ольсар.
— Во-о-о-он!
Очередь за дверью по-прежнему судилась-рядилась с подбоченившейся Зелидой. Правда, теперь они были уже заодно и дружно костерили проклятую систему.
— А, господин Ольсар! — воскликнула актерка и приветственно помахала ему косой. — Наконец-то и вы! А мы познакомились с этими милейшими господами и уже поговорили о жизни. Смотрите-ка, вот эта тень — бывший… как вы себя назвали?
— Олигарх, — бесцветным голосом выдохнула тень.
— Да. Он не платил в казну подати и вообще вел себя при жизни очень вызывающе. А как же назвать обитый сусальным золотом нужник? О! А вот эта тень — самый главный из тамошних мытарей. Он долго охотился за олигархом, но поймать его ни на чем не мог. И знаете, что забавно? Их обоих… э-э-э…
— Заказали! — почти обиженно просипела вторая тень, а Зелида, объясняя значение для Ольсара, провела пальцем по горлу:
— И самое главное — одному и тому же наемнику-убийце, представляете? — она звонко засмеялась. — А еще говорят, что нет высшей справедливости и что Ам-Маа слепа! Кстати, вот эта тень (видите печальную даму?) при жизни так и говорила, а потому справедливость восстанавливала сама…
— В свой карман… — почти плаксиво повинилась третья тень.
— Видите, как здесь интересно, господин Ольсар? Они все такие милые люди… стали…
— …когда умерли! — проныла вся очередь. Почти трагично.
— Да и нам торжествовать рано, — с понурым видом ответил Ольсар, подавая Айнору свое заявление и сорванную с доски объявлений инструкцию по обходу.
— Гм… — оценил Айнор. — Недурно. И сколько же кругов… то есть этажей нам надо будет пройти?
— Никто не знает! — простонала очередь в ответ. — Оттуда уже не возвращаются.
— Разорви меня чудовища Дуэ! — рявкнул Вальбрас, и на него тотчас же зашикали все без исключения — комедианты, доктор, сыскарь, телохранитель и даже бесплотные тени просителей. — Ладно, ладно! — он показал жестом, будто запирает рот на замок. — Но я это к чему: ведь немыслимо же! Условия заведомо невыполнимы! Мы же не будем блуждать здесь всю оставшуюся жизнь!
— А почему нет? — проскрипела тень олигарха. — На то и Дуэ…
— Я протестую!
— Ваше право! — откликнулась тень мытаря голосом, не имеющим эха.