Сокрытый в Тени Крыла
Шрифт:
Резким движением хватаю деревянные палочки из чаши с рисом и заношу руку для удара. Не самое лучшее оружие, но в шею воткнуть вполне возможно. Дерево останавливается в паре сантиметров от кожи. Две руки сдерживают мою, Рок Ли с одной стороны, и Какаши с другой. И только на лице Саске понимание и поддержка. Зато Темари успела испугаться, всерьез испугаться за свою жизнь. И осознать, на каком тоненьком волоске она висела.
– Хочешь мести? Приходи. Посмотрим, кто из нас хочет этого больше.
Моя рука расслабилась, и ее отпустили. Палочки вернулись в чашу, а я вышел на улицу. На место встречи мы добрались
– Иди.
Девушка приняла оружие и пошла к своим. Когда она подошла к шиноби Суны, старший с размаха влепил ей пощечину. Она упала на колени, но голову не подняла, будто знала, за что, и считала, что эта кара обоснована. Она поднялась, и шиноби песка быстро удалились.
– Что это было?
– спросил ошеломленный Рок Ли.
– Не думаю, что хочу знать, - ответил я.
Мы развернулись и побрели обратно.
* * * * *
В бесконечных каменных коридорах было холодно. Поправив очки, шиноби продолжил читать донесения, неспешно двигаясь в кабинет господина. Плохо, очень плохо. Вторую половину плана можно считать полностью проваленной. Пусть несколько важных пунктов они сумели закрыть, но общий результат... не удовлетворял желания господина. Поправив пепельного цвета волосы он зашел в большой просторный кабинет, являющийся сразу и лабораторией, и еще много чем.
– Орочимару-сама.
Шиноби резко уклонился от летящего в него хирургического ножа. Господин был сильно не в духе.
– Как он посмел!
– прорычал шиноби с бледной белой кожей и блинными черными волосами, - Как он посмел вмешаться!
Парень с пепельными волосами поправил очки, негромко сказав:
– Шиноби Корня находились там с самого начала. Они готовились к нашему нападению. Судя по докладам, именно один из людей Корня преодолел барьер, использовав сложную технику печати. Так же шиноби Корня захватили джинчурики Шукаку. Сейчас Коноха ведет переговоры с Суной о новых условиях союза. АНБУ обоих деревень разыскивают и добивают наших людей. Отогакуре объявлена вне закона, все договоры с нашей деревней разорваны, наши шиноби объявлены нукенинами. Третий Хокаге не может ходить и потерял руку, но выжил.
– Данзо! Этот ублюдок! Он нарушил наше соглашение! И использовал ее. Эту с*чку! Да, кто же еще мог обойти самую совершенную технику барьера, придуманную Узумаки, кроме них самих.
Орочимару прошелся по своему кабинету и остановился у большой стеклянной емкости, заполненной раствором. Внутри плавал неопределенный кусок плоти.
– Что с нашими убежищами?
– спросил он.
– Все скрытые убежища на территории Страны огня успешно уничтожены. Никто не сможет найти это место, даже если разберут Ото по камушку.
Лицо Орочимару исказила страшная гримаса.
– Данзо. Ты хотел получить клетки первого Хокаге? Можешь забыть о них навсегда. И... Проклятый, однорукий ублюдок. Ты узнаешь, почему не стоит становиться моим врагом. Моя месть... Ты проклянешь тот день, когда перешел мне дорогу.
Он приложил ладонь к холодному стеклу.
– Кабуто. Собирайся. Я хочу навестить нашего питомца Джуго.
– Вот бы не подумал, что когда-нибудь захочу создать модифицированный Джуин.
Глава 52.
Впервые за все время, что живу в Конохе, обратил внимание, что здесь два кладбища. Одно - для шиноби. Второе - для всех остальных. Торжественная церемония, хотя какое уж торжество, шла на первом. На втором тоже прибавилось новых могил, но все же меньше, чем на первом, и людей здесь сейчас было мало. Всего трижды Шукаку промахнулся, угодив прямо в постройки. И дважды это были пустые здания. Правда, змеи снесли несколько домов на окраине, там тоже были погибшие. Да все это не так уж и важно. Смерть людей, особенно близких, совсем не то, что можно сравнивать. Сложнее всего было преодолеть желание мести. Кому мстить? Шукаку? Смешно. Гааре? Еще смешнее. Всей Суне? Ага, прям так всей. Искать виновного? Да с чего бы вдруг. Это был бой. Маленькая война. На войне не бывает виноватых, а точнее виноваты все. На мою совесть легло еще три человека, и три же человека я потерял. У меня права на месть ничуть не больше, чем у Темари, находящейся сейчас в заключении. И нам теперь стоит убить друг друга? Нет. Я не буду сжигать себя изнутри навязчивыми идеями. Все, что мне остается, принять эту боль и смириться с ней. Это нелегко, и возможно, что у меня вообще не получится сделать это. Эти люди были для меня гораздо большим, чем я думал. Я не ценил их, пока их не стало. Я не первый, кто совершает эту ошибку.
Сзади послышались шаги и легкое поскрипывание. Не оборачиваюсь, хотя и не знаю, кто там.
– Твои родители были хорошими людьми, - знакомый голос старика Хокаге.
– Вы не были с ними знакомы.
– Като...
– Не надо. Я знаю, что вы хотите сказать. Спасибо за сочувствие. Но слова поддержки, это совсем не то, что мне сейчас нужно, Хокаге-сама. Лучше отправьте меня куда-нибудь подальше, чтобы я был занят, и не вспоминал какое-то время о случившемся. Время лечит.
– Суна?
– тяжело выдыхает старик.
– Нет. Никакой мести. Я не собираюсь загонять себя в замкнутый круг.
Мы немного постояли в молчании. Ну, я постоял, а Сарутоби Хирузен сидел в коляске, придерживая единственной рукой трубку. Я видел его мельком, и он постарел. Сильно постарел.
– Твои родители гордились бы тобой.
– Я был ужасным сыном. И Мама не разделяла мое желание быть шиноби. Но да, вы правы, они мной гордились.
Коляска развернулась, но отъехала не сразу.
– Возможно сейчас не лучшее время, но я поздравляю тебя с присвоением ранга чунина.
– Верно, обстановка не самая торжественная. Да и сомневаюсь я, что заслужил это.
– Вот и хорошо, что сомневаешься. Ты неожиданно оказался капитаном. Выполнил миссию и вернулся вместе со всеми своими подчиненными. Ты это заслужил.
– Ну, если так. Спасибо, Хокаге-сама. Я буду стараться на благо деревни.
Легкое поскрипывание и неторопливые шаги постепенно отдалялись. Однако ушли не все.