Сокрытый в Тени Крыла
Шрифт:
Я смерил старика взглядом. Умен, он ведь умен, но слишком устал, чтобы бороться. Нет цели. У него, как и у этого доморощеного иллюзиониста, нет того, ради чего стоило бы сражаться и выживать. Не сказать, что и меня движет вперед беспредельная преданность Конохе, но все же. Видимо, как-то по своему восприняв мое молчание, старик продолжил говорить:
– В конце концов я разошелся и с Корнем. Когда я уже поверил, что смогу что-то исправить. Когда все стало налаживаться. У меня появилась семья. У меня была дочь. Сейчас она была бы уже взрослой женщиной, ей бы исполнилось тридцать. Но... не судьба. Корень интересовался моей дочерью. Она
Я напрягся. Черт. Цепочки причинно следственных связей щелкнули в моей голове. Старик опустил голову, и похоже плакал.
– Ее убили, двенадцать лет назад ее убили. Отняли у меня. Я не знаю, был ли это Корень. Но почти уверен в этом. Моя Миино. Моя девочка. Какой же она была талантливой.
Еще раз, это возможно? Нет, серьезно, такое возможно? Одно и тоже имя. Совпадение? На самом деле это просто мелкая деталь, надо идти дальше. Время смерти Миино Узумаки, если я правильно считаю, совпадает с временем рождения Миино Курама. Совпадение? Ага, щас! Как же. И невероятный талант к фуиндзюцу у девочки из клана, где все техники повязаны на гендзюцу. Ага, совсем совпадение. Но тогда какой вывод? А такой. Сознание дочери Синдзи пересадили в тело новорожденной девочки Курама. Сложно поверить, но... Омоложение тела? Как-то с трудом вериться. Сознание пересадить или тело омолодить лет так на двадцать и еще внешне изменить? Я бы скорее поверил в первое, хотя и сложно представляю, кто мог бы это сделать. Как основная рабочая версия потянет. Можно, к слову, проверить.
– Ее звали Миино?
Старик, подняв на меня тяжелый взгляд, кивнул. Я подошел ближе и показал печати на костюме:
– Как вам?
Ему потребовалось всего несколько минут:
– Это ее работа! Кое-то мне кажется странным, но в остальном. Ее подчерк! Тут столько деталей, которые ее характеризуют...
Он остановился, замер, с недоверием глядя на меня:
– Она жива?
Отрицательно качаю головой.
– Нет. Но я почти уверен, что знаю, кто ее убил, - ага, я, собственными руками, несколько лет назад.
Старик устало кивнул в ответ:
– Да, значит, все же Корень. Теперь уже...
Хм. А ведь этим можно воспользоваться. Если я правильно понимаю этого старика, если я все учел. Если повезет:
– Я могу убить того, кто виноват в ее смерти.
Снова резкий, тяжелый, недоверчивый взгляд.
– Не осилишь.
– Не сейчас, и не сразу, - киваю в подтверждение я, - к тому же, есть у меня и личные счеты. Но сейчас не это важно. Сейчас у вас нет цели в жизни, нет стержня. Нет, ради чего жить. Дайте мне время, и я отомщу за смерть вашей дочери, и дам цель в жизни. Такую, ради которой стоило бы не только умереть, но и выжить всем на зло.
Взгляд все такой же недоверчивый. Но все же. Он не посылает меня к биджу, так что оценивает мои шансы.
– Этот джоунин только что рассказал тебе, насколько мы все трое похожи. Почему ты думаешь, что сможешь стать больше, чем слепой пешкой?
– Я уже больше, чем пешка. Я не совершаю ваших ошибок. Если бы я был таким же, как вы, я бы уже убив вас. Но убивать возможно, последнего Узумаки, разбирающегося в клановых техниках, это глупо. Я не иду на поводу у эмоций. Так что вас я уже превзошел. Как превзошел и его, - кивок в сторону трупа с отрубленной головой, - потому что
Узумаки отвел взгляд, думая о чем-то своем.
– И что ты собираешься делать? Привести меня в Коноху.
На моем лице появилась улыбка. Нет, я буду хитрее. Я знаю, как угодить сразу всем.
– Я вернусь в Коноху, сказав, что провалил миссию. Сказав, что вы погибли. А вы действительно уберетесь подальше, залезете в самую глубокую нору и схоронитесь там. Я найду вас, когда придет время. Когда у меня будет цель, а с местью будет закончено. Умереть - это слишком просто. Сражаться до конца - это хороший путь, старик. Сложный, тяжелый, заставляющий переступать через самого себя. Но умирать слишком просто, и никогда не поздно. Пока мы живы, у нас есть шанс.
Начал разбрасывать пафосные речи. Старею, мля. Но он, похоже, проникся. Или просто смерился с безысходностью, и со странной альтернативой, которую я ему предложил. Старик раскатал один из своих свитков на земле, и распечатал из него тело, неожиданно похожее на его самого.
– Я уже давно подготовил это. Думал, пригодиться когда-нибудь. Вот, пригодилось. Я исчезну. И буду ждать тебя, Като. Не подведи.
Он протягивает мне руку. Маленький заговор двух шиноби. Кто он? И кто я? Не важно. Я еще не закончил свою борьбу, я ее только начал. Данзо. Корень. Надо узнать о них побольше. И сохранить собственную шкуру до поры, до времени. А куда использовать потом способности этого старика? Ха, найдется, лишь бы он сам дожил до этого момента. Пожимаю ему руку, правда своей левой рукой. Правая висит, и я ее даже не чувствую.
– Лучше заложи что-нибудь на труп. И прощай, Синдзи Узумаки-сан. Мы обязательно встретимся еще раз.
– Прощай, Като из Конохи.
Я развернулся и прыгнул на ближайшее дерево. Заключенная сделка не вдохновляла. Радости от маленькой победы не было. Усталость. Только усталость.
Глава 66.
Очнулся я уже в больнице Конохи. Смутно помню, как топал к ближайшему посту, куда отправил и Каору с Данго. Но своими силами не дошел, на полпути меня перехватили группа из "безликого" и трех чунинов. Спрашивать ничего не стали, я был уже не в состоянии отвечать на вопросы.
И вот я в Конохе. Больничная палата. В правой руке все еще пульсирует боль, она забинтована почти до плеча. На теле тоже бинты, но ничего не болит, так что не все так плохо. Попытался пошевелить рукой, вышло как-то вяло, будто конечность стала чужой. Не есть здорово.
В палату зашла медсестра, но, увидев, что я очнулся, просто спросила, не нужно ли мне чего, и, убедившись, что все нормально, сразу вышла. И всего минут через десять в палату зашла Амаки-сан. Халат был немного заляпан кровью, на лице едва заметные следы усталости.
– Очнулся наконец? Молодец. Как себя чувствуешь?
Я поднял правую руку, насколько смог.
– Думаю, вам лучше знать. Что со мной?
Амаки пододвинула к правой стороне кровати стул и села рядом, аккуратно приложив руки, охваченные привычным свечением чакры, к моей руке. И лицо ее не выражало особого энтузиазма.
– Ничего хорошего сказать не могу. В этот раз ты попал капитально. Сначала сильные физические повреждения, вызванные попадание инородного тела, да еще и подачей на него сильного разряда молнии вместе с действием раскаленной стали. Представляешь, что это?