Солан Мэт

Роуз Обри

— Побег?

— Мы не можем позволить им отправить нас всех неизвестно куда, — сказала Натали. — Это именно то, что они планировали для нас.

— О боже, — прошептала Aрлин. — О боже.

Я протянула руку в темноту и нашла руки моей сестры. Я плотно обхватила их, притягивая к себе. Хотя мы не одной крови, мы были близки, как семья.

— Мы собирались быть на челноке вместе, — сказала я, — пока не доберемся до транспортного узла, где они нас разделят. Поэтому мы должны бежать раньше.

— Но как? Как?

— Не паникуй, —

сказала Натали. — Это не поможет.

Я сжала руку Арлин.

— Сначала надо собрать вещи первой необходимости. Не показывайте, что мы что-то знаем. Мы можем придумать план этой ночью, а завтра утром…

Дверь открылась, и в комнате вспыхнул свет. Я зажмурилась от внезапной яркости. В нашей комнате замаячили три охранника. Один из них — Хэнк. Он посмотрел на меня с жестким выражением на лице. Мое горло сдавило.

— Вставайте, — рявкнул он. — И оденьтесь. Мы решили отправить вас на миссию раньше.

— Раньше… — едва пискнула Натали.

— Да, — сказал Хэнк и одарил нас самой ледяной улыбкой. — Разве вы не рады?

Глава 4

Солан

— Это не правильно, Солан! Ты не можешь позволить ему уйти!

У внешнего края леса старый сварливый соплеменник стоял передо мной, держа мешок из ткани в руках. В нескольких футах дальше уважаемый торговец скрестил руки на груди и фыркнул в раздражении.

Я мог бы поспорить.

— Итак, позвольте мне уточнить, — сказал я, пытаясь отключиться от головной боли, которая появилась еще утром. — Ты хочешь, чтобы я наказал этого человека за то, что у него в мешке? За то, что он продал вам сорок два маленьких зернышка? Из пяти тысяч?

Ворчун расправил плечи и выпрямился.

— Да.

Как это стало моей жизнью? Посреднические пустяковые споры и мелкие дрязги. Альфа некогда имел большой почет и власть. Альфы были великими лидерами племени Варгов и не боялись держать иностранцев на расстоянии. Племя процветало. Но это было до Великого раскола.

Теперь пришельцы были чуть ближе к лесу, расширяя свои поселения. Если их не остановить, они скоро начнут покушаться на территорию Варгов. Это будет только вопрос времени, когда они обнаружат, что население племени резко упало за последние годы. Тогда ничто не остановит их от уничтожения местных видов.

Но вместо того, чтобы тратить свое время, пытаясь найти способ предотвратить неизбежное, я должен был терпеливо выслушивать, как самовлюбленные идиоты жалуются на своих соседей. Мое терпение скоро лопнет. Очень скоро.

Глубоко вздохнув, я обратился к торговцу.

— Нет ли у вас случайно с собой этих сорок два зерна?

Мужчина заморгал, потом закатил глаза и порылся в сетчатом мешке, который принес. Он шарил по мешку рукой и высыпал на стол зерно, пока не образовалась

крошечная кучка. Затем он сел за стол перед собой.

— Это все, что у меня есть, Альфа.

Я кивнул Чернису, который сгреб кучку в руку, и угрюмо высыпал зерно на другой стол. Я ожидал от мужчины, что он будет упираться, но он принялся с жадностью пересчитывать. Я был искренне удивлен, что он мог до стольки считать.

— Здесь, — наконец сказал он, протягивая купцу зерна, — слишком много.

Мои предки, спасите меня!

— Вы защищаете его! — кричал купец. — У вас свой интерес!

Ворчун коротко поклонился и вышел из зала заседания. Купца увели, а меня уже стало воротить от этого.

Чернис зачитал, что у нас дальше на повестке дня.

— Боуэн и Гловен могут подойти.

Двое мужчин, явно братья, вышли вперед. Один вел на длинной веревке кабрас (прим. местное животное). Он заблеял, а его фиолетовые глаза пристально уставились на меня. Я всегда недолюбливал кабрас. Они были громкие, вонючие и ели все, что попадалась на глаза. Но из их молока получался такой вкусный сыр!

— Какова природа вашего спора? — спросил я, хотя и так знал, что опять буду разбирать мелкие, никому не нужные споры.

Брат, что стоял без кабрас, заговорил.

— Я, Боуэн, и это мой кабрас.

— Нет, нет! — закричал его брат, предположительно Гловен.

— Да!

— Нет!

Они ходили взад и вперед, примерно в течение целой минуты, вразумительных аргументов ни один не использовал. Ярость, что накапливалась во мне месяцы, может даже годы, вскипела, проснулся мой зверь. У меня достаточный контроль, чтобы держать его внутри, но мои ногти изменились… в длинные, острые, словно бритва, когти.

— Хватит!

Мой зверь увеличил звук моего рева. Как только эхо утихло, не было слышно ни звука на несколько миль вокруг. Подойдя к кабрас, я погладил животное от рогатой головы до середины его туловища.

Он заблеял на мое прикосновение, и мой зверь сразу же отреагировал.

— Мое решение заключается в том, что каждый из вас получит половину. Я разорву его, и он умрет, ровно, как и мои предки, создавшие когда-то великое племя. Именно так, как сейчас умираем мы.

Я поднял руку, надеясь, что кто-нибудь из них остановит меня, прежде чем я рубану животное на две части.

— Подожди!

Это был первый брат, Боуэн. Я выдохнул, но притворился удивленным.

— Что? Вы не хотите половину мертвого кабрас?

— Нет, я только хотел скрестить его с моей кабрас, — сказал он, стыдливо опуская глаза.

У Гловена тоже был виноватый вид. Опустив руку и втягивая когти, я вернулся на свое место, игнорируя любопытные взгляды Черниса. В моей голове стучало, а гнев по-прежнему кипел на поверхности.

— В таком случае, мое решение заключается в том, что Гловен может держать кабрас.