Солдат Империи. Книга третья. Возрождение
Шрифт:
– Как служба, жалобы есть?
Все молчали как рыбы об лёд, наконец один произнёс.
– Никак нет, всё хорошо.
– А у остальных языки отсохли?
– Никак нет, никак нет, – в разнобой начали отвечать остальные.
– Есть кто в ночь заступает?
– Так точно, есть, – произнёс тот, кто ответил первым.
– Кто ты боец?
– Сержант Семёнов, снайпер.
– На какую лёжку?
– Обычно на четвёртый номер, а там как дежурный распределит.
– Хорошо, зайду к тебе поболтать как стемнеет.
– Вообще-то не полагается, – ответил Семёнов.
– А мы об этом нарушении никому не скажем, –
– Откуда будешь солдат? – спросил я.
– Да мы с Вами земляки. Я с Нижнего Тагила, как и Вы, – ответил Семёнов.
– Вообще-то, я Москвич.
– Не может быть, я у Вас лечился на УВЗ и мама моя к Вам на приём ходила, Толь Толич.
– Вот как, а я думаю лицо знакомое, а вспомнить не могу. Хотя столько народу приходило ко мне, что и не мудрено что не вспомнил. А когда мама приходила, день помнишь?
– Это было когда съезд полиции был в ДК Окунева.
– Как же, как же.., хорошо помню тот день, – нахмурившись, ответил я.
Появился повар через десять минут с накрытой полотенцем миской в сопровождении посланного солдата. Солдат доложил.
– Ваш приказ выполнен.
– Молодец, воин, за образцовое выполнение приказа в качестве поощрения разрешаю тебе сесть рядом с Бесом и обнять его за шею.
– Замри, – скомандовал я собаке.
Солдат подошёл к Бесу, сел рядом и обнял его левой рукой за шею. Сделав пас рукой, я вывел солдата из гипноза. Очнувшись, он с недоумением стал смотреть на окружающих и медленно попытался убрать руку с шеи собаки, пёс зарычал негромко, но злобно.
– Не убирай руку, ему нравится. Если собака почувствует твой страх, то укусит, даже маленькая. А если сможешь побороть свой страх, успокоить сердце, то есть шанс, что пронесёт и вы с ней подружитесь, и даже сможете поцеловаться.
Солдат стал глубоко дышать, по видимому пытался побороть свой страх, и неожиданно произнёс.
– И совсем не страшно.
– Правильно, чего бояться? Собака, как собака. А чтобы закрепить дружбу. Покорми его мясом с руки и всё как рукой снимет. Отдай миску ему и ступай по своим делам, позже зайду посмотреть как дела у вас на пищеблоке.
– Положи миску на колени и возьми в правую руку кусочек мяса. Не бойся.
Солдат послушно выполнил мой приказ.
– Ну, чего замер, протяни мясо на ладони, только медленно.
Солдат медленно протянул руку к морде пса. Бес был голоден, но мясо не взял, потому как был приучен у чужих еду не брать.
– Возьми, – разрешил я и пёс, с опаской, одними губами взял мясо. Чавкнув, пёс проглотил мясо и закрутил головой – то на меня, то на солдата, как бы показывая – я выполнил команду, а ещё будет?
– Ну, чего застыл, корми пса, а то он слюной захлебнётся. Только не горстями, а понемногу.
Солдат, наверное, совсем освоился, стал протягивать на ладони мясо маленькими порциями и улыбался.
– А что, землячок, много уральских здесь? – обратился я к Семёнову.
– Да душ полтораста будет по всей линии обороны, – ответил он.
Линия обороны тянулась на десять километров. Пять опорных пунктов, между ними два с половиной километра расстояния. На каждом второстепенном пункте по сто бойцов, на сдвоенном – по двести и на перекрёстке, где раньше был пост ГАИ, примерно сто солдат и тыловые службы, а так же взвод спецназа МВД и группа разведчиков из подразделения «Град», рота танков Т-72.
С рассвета до темноты по трём направлениям девять БМП с бойцами на броне делали карусель. От перекрёстка до ближайшего гарнизона в населённом пункте – это 35-50 километров и обратно. Через шестьдесят-восемьдесят минут после первой БМП выходила следующая броня, а навстречу из населённого пункта выходила третья, которая ночевала там, усиливая блок пост. Рассчитано было так, что на трассе одновременно находилось две машины, которые охраняли участок дороги и всегда могли прийти на помощь тем, на кого могли совершить нападение враги.
Опорный пункт, на котором находился я, был двойным – сзади поста ГАИ и через дорогу. Остальные четыре располагались слева и справа в шахматном порядке. Опорный пункт представлял собой незаконченный круг, который процентов на 10-15 выходил к дороге, чтобы в эти проценты можно было загнать технику. С дороги опорный пункт прикрывали ДОТ с каждой стороны и один танк Т-72. По дуге круга были расположены девять ДОТов, лёжки для снайперов, пулемётчиков и номера для автоматчиков. С высоты птичьего полёта представлялся вид старославянского кабалистического знака над которым сапёрный батальон трудился 3-4 дня с лопатами и применением другой строительной техники. Незаконченный круг опорного пункта по длине был примерно 200-250 метров.
Первая линия в глубину составляла метр девяносто сантиметров, вторая – на семьдесят сантиметров ниже и третий уровень ещё ниже на семьдесят сантиметров. Первая линия окопа была накрыта шести метровыми досками и щитами под наклоном, что бы при дожде вода стекала за бруствер, а не внутрь опорного пункта. На вкопанных столбах крепилась стальная проволока, которая держала маскировочную сеть, которую в определённом месте можно было сдвинуть и открыть пространство для ведения миномётного огня. На каждом из четырёх второстепенных опорных пунктах их было по два восьмидесяти двух миллиметровых миномёта с запасом мин.
Круглосуточное дежурство осуществляло тридцать солдат, два офицера, два прапорщика или сержанта, два повара и два связиста. Так же, несли службу два кинолога и два пса – один сторожевой, другой по поиску оружия и взрывчатки. Остальные бойцы находились на посту ГАИ, а точнее – рядом, в двухэтажных временных казармах, где помимо стоянки техники находился банно-прачечный комбинат, узел связи, хлебопекарня, кухня, бочки с питьевой водой, артезианский колодец, небольшие склады, клуб и спортивная площадка, госпиталь на двадцать коек с операционным блоком на два стола и зубоврачебный кабинет. Поэтому опорный пункт за постом ГАИ находился в ста пятидесяти метрах и помимо круга, имел окопы в левую сторону на расстоянии восемьсот метров. Так же с ДОТами и всем полагающимся вооружением на всем протяжении до дороги, где был вкопан Т-72 и ДОТ.