Солдат, не спрашивай
Шрифт:
Сами... сами... сами...
Я не замечал ни дождя, ни грома. Но вот я очнулся и вспомнил.
С самого начала я внутренне понимал, что фанатик, который убил Дэйва, не был обобщенным экземпляром всех френдлизцев. Джаймтон не был обычным убийцей, хотя я и пытался убедить себя в противоположном. Но теперь ложь рассыпалась! Джаймтон не был обычным фанатиком, так же как Кейси не был обычным солдатом, а Ладна — философом. Они были чем-то большим, чем людьми в земном смысле этого слова. Вот почему, когда я пытался навязать им свою волю, это у меня
Высокогорная, каменистая земля Дорсая, Френдлиза, да и других миров, была землей, взрастившей их всех, не знавших прямой лжи и метаний.
Они были отлиты из чистого металла «осколочных» культур. И их сила шла от этого металла. Они не знали ошибок. И это искусство ума и тела делало их непобедимыми. Людей, подобных Кейси, никто не мог победить.
Никто не мог сокрушить веру людей, подобных Блеку.
Даже если бы армия отступила, Кейси остался бы на своем посту и исполнял бы свой долг до конца. Он дрался бы один с целой армией. Она могла бы убить его, но не победить!
Они шли вверх по этой горной и каменистой земле — все: Дорсай, Френдлиз, Экзотика... И я был достаточно глуп, чтобы попытаться остановить их. Неудивительно, что я потерпел поражение, как всегда и предсказывал Матиас. У меня никогда и не было надежды победить...
Поэтому я возвращался назад, к действительности, как человек, колени которого гнутся под собственным весом.
Дождь закончился, и Ладна взял меня за руку. Как и у Джаймтона, рука у него была очень сильной.
— Дайте мне уйти, — промямлил я.
— Куда?
— Куда-нибудь, — пробормотал я. — Я уйду... куда-нибудь, только бы уйти...
— Это нелегко, — покачал головой Ладна. — Ты не можешь уйти отсюда сейчас. Ты можешь только поменять сторону.
— Сторону? — переспросил я. — Что за сторона?
— Сторону, которая заставляет человека идти против своей эволюции сторону твоего дяди. Поменять на эквивалентную сторону, которая является нашей. Должен тебе сказать, что полотно человеческого будущего должно быть соткано и этому необходимо помочь. Тебе следует поменять русло, Там, — не препятствовать эволюции, а помогать ей.
Я покачал головой.
— Нет, — пробормотал я. — Ничего не выйдет. Вы видели, что я двигал небеса и землю, двигал политиков всех четырнадцати миров против Джаймтона — а он победил! Я больше ничего не хочу делать. Оставьте меня!
— Даже если я оставлю тебя, все равно ничего не изменится, — ответил Ладна. — Открой глаза, Там, и посмотри на вещи так, как они есть. Послушай. Силой, которая вмешалась в естественный ход событий на Святой Марии, был ты! Ты был блокирован направлением приложения собственных усилий, но концентрированная энергия не может быть заблокирована. Когда ты попытался изменить ход событий и противостоять Джаймтону, твоя сила не была уничтожена. Она трансформировалась в другого индивидуума, тоже понесшего тяжелую утрату.
Я сжал губы.
— Кто это?
— Ян Грим! Он нашел убийц своего брата, скрывавшихся в одном из отелей Блаувейна, и убил их голыми руками. Этим он успокоил наемников и сорвал планы Голубого Фронта. Затем Ян разорвал контракт с Экзотикой и вернулся домой на Дорсай. Он сильно изменился. Его гложет горечь тяжелой утраты, как и тебя, наверное... Теперь Ян Грим обладает огромным потенциалом. Как это отразится на модели будущего, мы еще увидим.
Ладна снова внимательно уставился на меня.
— Видишь, Там, никто кроме тебя не может так влиять на ткань событий! Повторяю, ты можешь и должен измениться! Так же, как Джаймтон изменил ход событий на Святой Марии и тем самым спас своих людей.
Все было верно. Я не мог отрицать это. Джаймтон отдал свою жизнь за веру. А я верил лишь в свои планы!
— Это невозможно, — начал я слабо протестовать, — у меня нет сил сделать что-либо. Я же говорил вам, преподобный отец, что все силы противопоставил Джаймтону, а он победил.
— Но Джаймтон был искренен в своей вере, а ты сражался против своей натуры, думая, что борешься с ним. Подумай хорошо, мальчик, и ты поймешь, что у тебя нет другого пути.
Я смотрел в его магнетические глаза.
— Мы вычислили эту возможность. Поэтому-то я здесь. И все еще жду вас, мистер Олин. Вспомните, как в кабинете Торра вы попали под мой гипнотический взгляд.
Я кивнул.
— Но это не был гипноз, — объяснил священник. — Или, скорее, не совсем гипноз. Я просто пытался помочь вам тогда открыть канал между двумя частями вашего «я». Той, что вы знаете, и той, что скрыта от вас завесой. Хватит ли у вас, мистер Олин, мужества помочь мне сделать это еще раз?
Его слова витали в воздухе. Я увидел солнце, пытавшееся пробиться сквозь облака. Только небольшой коридор света пробивался сквозь них.
Казалось, это был путь для нас. События последних лет промелькнули передо мной. Я думал о молниях, которые видел в тот раз, и слабость просачивалась в меня, пробуждая чувство безнадежности. Я не был достаточно силен, чтобы повторить еще раз этот эксперимент. Может быть, и никогда не смогу...
— ...он был солдатом народа, который является Народом Бога и Солдатом Господа, — донесся до нас голос из храма, — и все, что ему приказывал Господь, он выполнял искренне и изо всех сил, полагаясь при этом лишь на одного Господа и его Мощь! И теперь он уходит в Его обитель, где найдет вечный покой и радость...
Внезапно я страстно захотел домой, на Землю. И это было таким сильным чувством, что я забыл обо всем. Слова навеяли на меня какой-то гипноз, и я стал двигаться в такт им, подчиняясь ритму толпы, выходящей из церкви.
— Вперед! — услышал я.
И увидел Его палец, направленный на меня.
И я упал в темноту — в темноту и ярость. Упал в пропасть, где ничего не было. Но постепенно я начал различать, что темнота затянута пеленой темных клубящихся облаков. Тут царил настоящий хаос, завесы облаков, которые окружали меня, дико вращаясь...