Солдат Пешкин и компания
Шрифт:
— Позвольте, мне некогда! — сказал дедушка, подымая колесо с мостовой на тротуар.
Но рыжий веснушчатый мальчуган — видимо, предводитель четверки — восторженно закричал:
— А мы вас искали!
— Я тоже очень рад, — беспомощно залепетал дедушка, — но, к сожалению, понимаете ли, тороплюсь… у меня… там… Петя… — И, поскольку руки его были заняты, он бородой показал в сторону толпы.
Но четверка загородила дорогу и встала перед ним как железная стена.
— Понимаете, мы с сегодняшнего дня совершаем благородные поступки! — затараторила
— И не меньше чем по три в день! — выпалила другая, у которой почему-то было полторы косы: одна подлиннее, другая покороче.
— Это чудесно, — дрожащим голосом сказал дедушка и попытался пробить стену.
— Два поступка мы уже совершили, — сказал рыжий мальчик, — а сейчас должны совершить третий!
— Пустите я тороплюсь! — запротестовал дедушка. — Что вы хотите со мной делать?
— Мы хотим вам помочь перейти на ту сторону… Это очень благородно! — закричали все сразу и, ухватив брыкающегося дедушку за руки, потащили через мостовую на другую сторону улицы, туда, откуда он только что прибежал.
Когда дедушка был благородно дотянут и дотолкан до другой стороны, Петя уже выбрался из толпы и спешил за Нетаком, который тащил его за шнурок ботинка вперед.
— Скорей! Скорей! — торопил деревянный упрямец. — Наверное, отсюда недалеко пионерский лагерь.
При слове «лагерь» Петя почувствовал зуд в пятках и побежал что было сил в открытое поле. Нетак уцепился за Петины брюки и взобрался по ним прямо на плечо.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ,
в которой наконец-то состоится встреча всех героев
Вертолет уже полчаса парил в воздухе и, покружив над распаханным полем, начал сбавлять высоту. Теперь его бесплатным пассажирам — Непоседе и Мякишу — отлично было видно все, что творится внизу.
Острый глаз Непоседы различал даже следы автомашины на дороге.
Мякиш, приклеенный к мячу, безмятежно дремал и очнулся только тогда, когда над ними раздался крик Непоседы:
— Вижу, вижу! Я вижу Петю!
Не успел Мякиш продрать глаза, как почувствовал, что летит стремительно вниз. Но летел не только Мякиш. Летел мяч, а рядом летел Непоседа.
Счастье игрушечных мальчиков, что в момент приземления оба они очутились на мяче сверху. Мяч грохнулся оземь перед самым Петиным носом и снова полетел вверх. Когда он вторично грохнулся на землю, Петя схватил его и радостно закричал:
— Мяч, мяч! Мой мяч!
Но Нетаку было не до мяча: он видел, как разлетелись его друзья и исчезли где-то в кустарнике. Долго рыскал он по полю, пока не наткнулся на стонущего Непоседу. Перед Нетаком в небольшой ямке лежал короткий металлический чурбанчик и беспомощно вертел головой.
— Что это? — воскликнул Нетак. — Где твои руки и ноги?
Непоседа ничего не ответил, только глухо застонал.
Конечно, этого могло бы не случиться, если бы Непоседа подождал, пока вертолет опустится ниже. Но ему, как всегда, не терпелось. Вперед, вперед! Лишь бы скорее… На большой высоте он разжал пальцы, выпустил веревочную лестницу и… был наказан. Как раз тут и сказалось отсутствие одного винтика — винтика, который должен был внутри скрепить руки и ноги металлического мальчика.
— Я погиб! — тихо сказал Непоседа. — Кто теперь сможет найти мои пружинки, мои руки и ноги?
У Нетака от жалости заскрипело деревянное сердце, он хотел успокоить несчастного друга, но рядом послышался стон. Это появился Мякиш. Узнать его было невозможно: измятый, вываленный в земле, он теперь напоминал три сросшиеся картошки. Он не ходил, а полз, беспрерывно охая, а в руках его — о радость! — были недостающие части Непоседы. Все четыре пружинки: две с ладошками и две с башмачками. Верный друг, несмотря на тяжелые ушибы от падения, собрал руки и ноги распавшегося товарища и притащил сюда. Притащил и упал. Нетак на радостях расцеловал Мякиша и побежал за Петей:
— Петя, Петя скорей сюда!
Но Петя был занят мячом. Он был счастлив.
— Мой мяч! Мой, мой, мой! — повторял он и гладил его лоснящиеся бока.
Несчастный Непоседа сквозь слезы смотрел на Петю, и доброе сердце игрушечного мальчика радовалось.
— Это твой мяч, Петенька, мы дарим его тебе, — ласково сказал он. — Поиграй, поиграй!
Мякиш и Нетак молча кивнули головами в знак согласия.
Но Петя после всего пережитого не стал играть в футбол. Он почувствовал сильную усталость, плечи его опустились, веки начали слипаться, и, зевая, он опустился на землю. Послышался богатырский храп. Раскинув руки, Петя лежал прямо на сырой матушкеземле под открытым небом и крепко спал.
Да, если бы сейчас мама увидела, как ее сын грубо нарушает постельный режим, хотя и был он теперь понастоящему жестким, она сразу уложила бы сыночка на десять подушек и под шесть одеял.
Петя спал без снов, грудь его легко вздымалась, и белые щеки постепенно наливались широким помидорным румянцем.
Мякиш тихонечко взобрался на мягкий Петин живот и, зевнув, тоже прикорнул.
Нетак с досадой махнул рукой и решил сам взяться за починку Непоседы. На лбу его выступили капельки древесной смолы, язык от усердия высунулся, а сам он приговаривал:
— Так, так!… Ногу — сюда, руку — туда, эту ногу — туда, эту руку — сюда… Все!
Непоседа встал и зашатался.
— Ой, что ты наделал? — воскликнул он, размахивая ботинками вокруг головы. — Это же ноги, а где мои руки?
— Там, где ноги, — сказал Нетак. — Так лучше!
— Я не могу ходить на руках, не могу! — закричал Непоседа и со звоном шлепнулся на землю.
— Ну тогда ходи на ногах, — милостиво разрешил Нетак.
— А как же голова?
— И голову переставлю. Мне это пара пустяков.