Солдат удачи
Шрифт:
— Мысленной командой, — хмыкнул Тейт. — Просто направь команду в амулет. Попробуй, мало у кого это не получается даже с первого раза.
Я последовал совету Тейта и тут перед моими глазами возникло три круга, вписанных один в другой. Самый крайний быстро сокращался, пока, не описав триста шестьдесят градусов, не исчез, чтобы вновь начаться после той отметки, где в привычных часах была цифра двенадцать. Там же был непонятных знак. Откуда-то я знал, что он означает. Путём не хитрым умозаключений я быстро обозначил внутренний круг «часы», средний «минуты», крайний «секунды». А вот то, что в сутках было двенадцать часов, также как и на Земле. Стало для меня неожиданной новостью. Невероятное совпадение. Такие солнечно-магические часы получаются. У меня возник ещё один
— А как быть ночью? — задумчиво спросил я.
— Использовать лунный амулет, — терпеливо сказал Тейт. — Но у тебя он двойной. Посмотри с одной стороны изображен желтый шарик, с другой голубой. Просто используй нужную сторону. Вот и всё.
Сказать, что я был поражен не сказать ничего. В моих умозаключениях я попал примерно в Средневековье. Но на самом деле дела обстояли намного лучше, судя по этому вполне обыденному амулету. Из Средневековья этот мир вышел довольно давно. Хотя можно ли называть эпохи, подобно Земным? Каждый мир проходит свой путь развития. Но если сравнивать с нашим миром, то карманные часы массово получили распространение где-то в середине семнадцатого века. Никогда не думал, что это маленько увлечение, мне пригодится. А тут, по-видимому, это уже вполне обыденная вещь. Правда жаль, что для её использования нужно какое-нибудь небесное тело, но всё равно неплохо.
Прицепить все свои вещи к седлу, надетым на лошадь, было делом пяти минут. Мне помогло то, что я много раз видел, как это действие совершается своими глазами, но сам в нём никогда не участвовал. Странно, когда ты никогда такого не делал, но понимаешь, что и куда нужно прикрепить. Если так подумать, то очень многое мне удалось перенять у прошлого хозяина этого тела. Он никогда не сидел на месте и постоянно что-то делал. Я замер. В голову пришла странная мысль, что всё то, что я видел своими глазами мне довольно сильно помогло. Я знал, как надо ухаживать за лошадью, разводить костер, чистить оружие и ещё кучу мелочей, который не было в моей жизни до прихода сновидений. Будто бы мои они готовили меня к попаданию сюда.
Я медленно дотронулся рукой до изображения Вираса, намереваясь сорвать этот амулет и выкинуть его поглубже в лес. Как же хотелось избавится от всей этой нелогичности, вернуться к привычным законам физики и химии и убрать из всех уравнений потусторонних существ — демонов, странных божеств, черных осьминогов, призываемых магами и ещё неведомых мне созданий. Мысли никак не могло уложиться в целостную картинку. Как они могли существовать наравне с обычными людьми? Как такое возможно?
Мой запал кончился также быстро, как и возник. Я разжал пальцы, убрав медальон под рубашку, и вернулся к сбору вещей. Это уже ничего не изменит. Я смотрел на свои доспехи. Как бы мне не хотелось надевать стеганую куртку, но разумом я понимал, что она не была простым предметом гардероба, а надевалась исключительно из необходимости защитить своего владельца, поэтому с некоторым недовольством, но все же натянул её через голову. Я страдальчески вдохнул ещё прохладный воздух, смотря на поднимающиеся солнце. Денек обещал быть жарким… Следующим этапом было облачение в кожаный нагрудник с множеством металлических заклепок. Его я надел не с такой грацией, как хотелось бы, но всё же справился без чьей-либо помощи. В этот раз руки сами находили нужные ремешки и застежки, подгоняя нагрудник под фигуру. Оставалось малое — придумать, куда можно было убрать саблю. Не постоянно же носиться с ней в руках?
— Проспорил, — откровенно заржал Толстяк, заставив меня обернутся. Мои брови поползли вверх. Не думал, что тебе удастся предугадать действия этого паренька.
— Вернулся? — удивленно протянул я, разглядывая Наранеса Орина. Со вчерашнего дня в нём мало что изменилось. Разве что вид стал немного более помятым, да и плащ с гербом куда-то подевался. Но его глаза по-прежнему горели ярким синим светом. Они излучали непоколебимую уверенность в своей правоте.
— Я согласен, — было единственное, что он сказал нам, когда подошёл.
— Гарет не будет против?
— Нет. Ему нужны люди, умеющие держать меч в своих руках, — ответил
Последняя предложение Толстяк произнёс с явным намеком. Он почти прямо говорил, что если Гарет будет спрашивать про появление Наранесса, то отвечать придётся мне.
— Добро пожаловать, — усмехнувшись, кивнул я, а сам вернулся к тому над чем бился последние несколько минут. Куда же можно прицепить саблю, чтобы ненароком на неё же не напороться? Наранес встал рядом со мной, задумчиво вертящим клинок.
Не успел я придумать хоть что-нибудь, как мою проблему решил внезапно появившейся Гарет, который кинул мне черные ножны, куда впоследствии прекрасно поместилась моя сабля. Я несколько раз крутанул их в недоумении, удивляясь, как он смог так точно подобрать нужный размер. Гарет в руках мою саблю не держал ни разу. Если вспомнить, то он её только мельком и видел. Но кинутые им ножны почти полностью подходили по размеру к моему мечу.
В голове неожиданно всплыла картинка моего пребывание в мире тумана. Там, где у меня на поясе были совершенно иные ножны со странным узором, вышитым красными нитями. Те ножны, которые идеально подходили к этой сабле. Эти два предмета вместе составляли идеальное целое. Вот такое впечатление у меня было, когда я встречался с Виросом, на счет этой сабли и ножен, собранным вместе. Сейчас же казалось, что я держу никудышный заменитель.
— Спасибо.
— Пользуйся, — усмехнулся Гарет, сидя на огромном черном коне. Рядом с ним стояло ещё две лошади без седоков. Они были нагружены сумками и тюками, но каждая также имела. — Вы вдвоем готовы?
— А то, — кивнул Толстяк, отвечая за нас обоих. — Парень тоже с нами. Для него нужна лошадь.
— Пусть берёт одну из заводных, — когда Наранес поправил вещи, навьюченные на коня, так и не произнеся ни одного слова, он вскочил в седло.
Гарет широко улыбнулся, развернул свою лошадь и сорвался с места, быстро набирая скорость и проносясь между многочисленными рядами палаток, которые, по моим наблюдениям, появились только этой ночью. Я тут же вскочил в седло, следуя примеру Толстяка и Наранеса. Это получилось у меня с такой ловкостью, будто бы я сто лет только этим и занимался. Я встряхнул поводьями, давая команду животному на движение вперёд. Через минуту моя лошадь почти поравнялась с Гаретом, немного отставая от него и давая вести нашу маленькую группу. Толстяк немногим позже догнал меня и пристроился с левой стороны, а за ним следовал Наранес. Мы с Толстяком ехали параллельно друг другу, следуя за Гаретом на небольшом расстоянии.
Из лагеря на пыльную грунтовую дорогу мы выехали довольно быстро. По моим ощущениям, у нас это заняло не больше пятнадцать минут, за которые к нам постепенно присоединялись люди в разнообразных доспехах.
— Неплохо потрудился этот бородатый северянин. Ему бы рекрутером в королевскую армию. Тогда бы она не испытывала нужды в новобранцах, языкастый ублюдок, — тихо произнес Толстяк, внимательно смотря на облаченную в длинную кольчугу спину Гарета. Он видимо почувствовал этот взгляд и обернулся, чтобы сбросить скорость и поравняться с каким-то мужчиной средних лет со светлыми волосами, сказав нам двигаться вперёд.
Вот так наш маленький отряд вырос ещё на двенадцать человек. В совокупности общая численность оказалась равна шестнадцати, считая меня и Наронеса. Я довольно долго рассматривал этих людей. И с уверенностью мог сказать, что они были уроженцами разных мест. Моя интуиция почти кричала об этом. Если светловолосый мужчина средних лет с голубыми глазами, молочно-белой кожей и шрамом, проходящим красной полоской от левой брови до правой скулы, был явно с севера, то темнокожий юноша с карими глазами и длинными черными волосами был рожден на юге. Все эти люди внешне были не слишком похожи друг на друга, но вместе с тем и очень близки по своему духу. Это чувствовалось в каждом их движении. Они были воинами. Начиная от совсем молодого Наранеса и заканчивая седым стариком, скачущим слегка позади меня и подслеповато щурящим свои глаза.