Солдат удачи
Шрифт:
— Тебе повезло ещё, что арбалетный болт прошёл насквозь, иначе бы пришлось его выбивать. А это, ты мне поверь, Крис, очень неприятно. Очень, — Толстяк плеснул вина на мое плечо. От чего рану защипало, будто бы это было не вино, а соленой раствор, в котором практически не было воды. Щипцы сомкнулись на железном наконечники, торчащим из моего плеча. — Приготовься. Тяну на счёт три.
— Подожди, — перебил я его и попытался придумать хоть какую-то отговорку, чтобы прекратить это безумие, но всё внимание было сосредоточено на серьёзном лице Тейта, который точно не собирался останавливаться. В голову не лезло ничего путного. В голове образовалась пустота. Перед глазами
— Раз, — раздался грубый голос Таронса. Он расправил плечи и подмигнул мне. Сказать больше ничего я не успел, да и не смог бы, потому что именно на эту цифру пришёлся момент, когда Тейт потянул средневековый пыточный инструмент на себя. В первое мгновение мне показалось, что из меня попытались вытянуть душу, которая потянулась вперед за деревянным цилиндром, засевшим у меня в плече. Сперва боли не было, что удивительно, но всё хорошие когда-либо кончается. Вот и кончилась моя секунда затишья, после которой с нарастающей силой заолела рана. Боль ворвалась в мой разум, воздавая мне за эту минуту спокойствия сторицей.
Боль. Это то единственное на чем я мог сосредоточиться. Горячие пламя, которое раздирало моё плечо. Оно сжигало мои мышцы и сухожилия, заставляя извиваться в попытке прекратить мучения. Я кричал, ругали и проклинал, но мои мучители были непреклонны, продолжая мои истязания. Когда я оказался стоящим на коленях я не помню. По-моему перед этим прошла вечность.
— Плотно засел, — раздался знакомый голос, звучавший будто бы из далека. Тейт? Маленькая передышка, которую смогло даровать мне провидение. И именно за эту короткую остановку я сделал попытку вырваться, но руки держали меня крепко. — Но ничего, справимся. Надо только взяться поудобнее.
Я открыл закрытые глаза, которыми смотрел как Тейт вновь берётся свои инструментом за наконечник арбалетного болта. Тело рефлекторно дёрнулось. От чего я заработал очередную вспышку боли, которая темно-красной вспышкой вспыхнула в голове. Следующий картинкой, возникшей в моём мозгу, было изображение того, как Толстяк наступает сапогом на моё плечо и кивает головой тому, кто был за моим плечом. Этот кто-то сжал моё тело посильнее. Правда я уже не видел в этом смысла. Всё мои силы давно иссякли, а я представлял из себя бесформенную, аморфную груду мяса, поддерживаемою только сзади.
Как же я ошибался. Всё то, что я испытывал до этого момента была легкими комариными укусами, настоящая боль пришла только сейчас, заполняя собой всю мою голову. Каждая клеточка болела, но особенно доставалось моему плечу. Дальнейшие я помню только обрывками. Арбалетный болт всё-таки поддался Тейту и выскользнул из раны. Правда облегчения я не почувствовал. Я мало, что осознавал, поэтому было стойкое ощущение, что все это происходит не со мной.
Тот момент, когда я освободился от своего доспеха я пропустил. Была только вспышка, и вот я уже вижу, как моё плечо перематывают белыми бинтами. Это картинка постепенно пропадает и вокруг меня смыкается темнота, которая медленно уносит моё сознание в свой мир. Мир, где нет света. Мир, где властвует тьма.
— Долго мы будем по этому тракту взад-вперёд скакать? А, Гаретт? — требовательно спросил Тейт, вырывая меня из пелены небытия. Ему что-тот ответили. Эти голоса трепетали на краю моего сознания уже давно и только сейчас я смог как-то сфокусировать на них внимания. — Несколько недель уже прошло, а мы всё на одном месте топчемся.
— Я знаю, где искать тех разбойников,
— И откуда же? — спросил Толстяк, но сам же ответил на свой вопрос. — Пленники?
Никакого ответа от Гаретта не последовало, но я не расстроился, продолжив внимательно вслушиваться разговор. Видимо, Гарет показал свой ответ каким-то знаком, скорее всего это был обычный кивок. Сквозь закрытые веки пробивался теплый свет костра, который, по моим ощущениям, был почти рядом. Под одеялом было жарко, поэтому пот постепенно начла стекать по спине и шеи, не доставляя мне никакого удовольствия и вызывая желание сбросить шерстяное полотно.
— Значит не просто так появился этот разведывательный отряд? Да? — послышался тихий смех Толстяка, который прервали звуки отвинчивающийся крышки его фляги. Скорее всего мне почудилось, но я готов был поклясться, что до меня донёсся кисловатый запах забродившего напитка. — Странно только, что этот отряд появился только тогда, когда мы вступили на этот старый тракт. Хотя почему странно? Какой разбойник в здравом уме попытается потягаться силами с почти двумя десятками воинов, а вот с четырьмя…
— Говори, что хочешь сказать. Не надо недомолвок, Тейт, — холодный голос Гаретта прозвучал зловеще в образовавшейся тишине. Даже со своего места я чувствовал напряжение, возникшие между этими двумя, от него становилось неуютно и захотелось заёрзать на свои места, а ко всего этому прибавилась затекшая нога, которой хотелось пошевелить, чтобы разогнать застывшую кровь.
— Всего четыре человека, которых почему-то ты не поменял ни разу за всё то время, что мы патрулируем этот забытый Создателем тракт. Были бы они поопытнее, то уже давно бы возмутились, а так всё хорошо. Да, Гаретт? Странный разведывательный отряд. Не находишь? Больше похоже на четверку смертников, которые только и ждали засады, которая бы лишила их жизней, — Тейт замолчал, чтобы продолжить с каким-то обвинительным оттенком. — Первый, Наранесс Орин, непонятный угрюмый паренёк, родившейся и выросший в баронстве. С ним всё без слов ясно. Сам бы его отправил подальше от себя, поэтому эту кандидатуру я только одобряю. Держать его надо подальше. Иногда кажется, что этот Орин только и ждёт, чтобы проткнуть мою печень кривым кинжалом. Мелкий гадёныш всего несколько царапин получил за этот бой. Счастливчик, чтоб его. Второй, Норсен Дзирк, Грустный Норс, как его ещё ребята называют. Вот и прозвище появилось. Довольно быстро приклеилось…
Тейт цокнул языком. Послышались частые глотки из фляги. Я почти видел, как Толстяк жадно глотает рубиновую жидкость, а капли падают на его серую рубашку. Слишком уж хорошо данная картинка нарисовалась в моей голове, слишком часто я её наблюдал. Тейт не говорил долгую-долгую минуту, за которую я весь извёлся. Не открыть глаза было той ещё пыткой, но мне всё же удалось справиться и сохранить неподвижность. Я уже было подумал, что разговор закончился, но Таронс Тейт вновь заговорил.
— Тоже понимаю… — Тейт снова замолчал. — Он странноват, а то что творится в его голове загадка за семью печатями. И её, думаю, никто кроме богов её не разгадает. Проклятие! Убил бы, чтобы узнать, почему старина Норс стал таким, какой он сейчас. Думаю, что история будет что надо. Вот только думаю он не заговорит, если даже Братья из Ордена запрут его в своих подвалах и применят их любимые инструменты. А вот чем тебе не угодили Питер и Кристофер? Даже не знаю, почему же они оказались в роли приманок?