Солдатами не рождаются
Шрифт:
– Интересно, как здесь я смогу перевалить за перевал? Придется оставлять лошадей. И по ущелью топать в пешем порядке.
– Нет, Тимур. Есть тут подъем, пригодный для лошадей, а на том склоне и спуск более-менее сносный. Мой человек проводит тебя.
– Это приятная весть. Не хотелось бы пешком тащиться по камням ущелья, имея ношей еще эту собаку, Абдулу.
– Чем он так провинился перед Хозяином?
– Об этом только Хозяин знает!
Шайтан подозвал к себе с виду тщедушного чеченца.
– Вели! Проведешь отряд уважаемого Тимура через перевал.
Проводник молча поклонился, обернулся к Байдарову,
Тимур взглянул на Шайтана.
Тот, поняв его взгляд, объяснил:
– Вели немой, Тимур. Понимать все понимает, а вот сказать… Но ты легко поймешь его жесты, если будет надо, хотя тут и понимать нечего, следуй за ним, и Вели выведет твой отряд в ущелье.
Байдаров подал команду своим людям. Те оседлали коней и, выстроившись в колонну по одному, начали медленный подъем вслед за немым проводником.
К 15.00 отряд Тимура достиг главной базы террористической группировки «Джихад». Аслан Кулаев сам встречал заместителя.
Кулан приказал:
– Ко мне в кабинет Абдулу. Сам с одним из воинов следом.
Вскоре в помещении, где Кулан оборудовал свой штаб, собрались четверо. Кулаев, Байдаров с лучшим своим бойцом и связанный по рукам Абдула.
К нему и обратился главарь банды:
– Расскажи нам, Абдула: что же все-таки произошло предыдущей ночью у селения Бады?
Салманов, понимая, что отстрел его охраны своими же собратьями по оружию, его личное пленение и доставка в таком виде к Кулану означали, что над ним занесен клинок. Но он не видел, в чем так провинился перед Хозяином, поэтому попытался собраться, чтобы убедить беспощадного Аслана в своей невиновности. Он проговорил:
– Я все доложу по порядку. Но прошу, ответьте на мой вопрос: чем я и мои люди навлекли на себя ваш гнев?
– Об этом позже, Абдула, сейчас ты должен сам отвечать. Я слушаю тебя.
Кулан говорил спокойно, и в этом Салманов увидел для себя хоть и слабый, но все же обнадеживающий знак.
– Я отвечу, Хозяин. Все вчерашней ночью шло по плану. Мой горный наблюдательный пост контролировал обстановку на самом опасном участке ущелья и подходах к нему, постоянно докладывая о том, что в зоне наблюдения все спокойно. Затем появился передовой дозор Малаева, он прочесал «зеленку» у склонов в пяти километрах от Бады. Потом появился и сам Бекас. Он вызвал меня на связь. Мы поговорили, соблюдая все меры безопасности, оговоренные ранее. Его отряд после короткого отдыха, я хочу особо отметить это, после отдыха, возобновил движение к окрестностям аула, где к его приему все было готово. И тут произошло непонятное. Непонятное и страшное. Со стороны ущелья прогремел оглушительный взрыв, такой, что в крайних домах окна повылетали. Затем трель автоматных очередей, и вновь взрывы, на этот раз глухие. Бой, а я сразу понял, что в ущелье завязался бой, длился недолго, ну, может, минут двадцать. Я запросил свой горный пост, пытаясь разобраться в случившемся, но тот молчал. А потом через Бады проследовало подразделение русских. Несколько БТРов с десантом на броне. Через какое-то время оно вернулось и встало недалеко от мечети. От своих людей, которые поспешили туда, я и узнал, что командир гяуров докладывал начальству о том, что отряд Малаева разгромлен, большинство его людей погибло, часть взята в плен, а сам же Бекас исчез. Получить подтверждение словам русского
Главарь группировки поднялся из-за стола, прошел к окну. Долго смотрел на двор. Повернувшись, продолжая перебирать неизменные четки, спросил:
– Скажи мне, Абдула, кто отвечал за безопасность подхода одного из моих отрядов к Бады?
Салманов, опустив голову, проговорил:
– Я отвечал за это, Хозяин.
– Громче! Я не слышу!
– Я! – повторил Абдула.
Кулан указал на него пальцем в перстнях:
– Ты! Ты, Абдула! И что? Ты выполнил свою миссию?
– Нет, но, господин…
– Молчи! Вспомни, когда мы планировали акцию, я связался с тобой и предложил направить в Бады дополнительные силы, чтобы усилить сектор охраны опасного участка. Что на это ответил ты?
Абдула еще ниже опустил голову, промолвив:
– Я сказал, что в этом нет необходимости и я сам справлюсь с этой задачей.
– Да, это были твои слова. Именно так ты и ответил мне. Вопрос: ты обеспечил безопасность Бекаса? Да или нет?
– Нет, – едва слышно проговорил побледневший Абдула.
Теперь он окончательно понял, что Кулан решил его участь. И ничего, кроме позорной смерти, Салманову в доме главаря группировки «Джихад» ожидать не приходилось. Все тело Абдулы покрылось испариной, тупая боль ударила в область желудка. Чеченец из Бады поднял полные страха глаза на своего предводителя, попросив: – Кулан! Дай мне шанс искупить вину!
– Значит, ты признаешь ее?
– Да, признаю, поэтому и прошу, выдели мне с десяток бойцов, и я поведу их на русских, я устрою им бойню, буду рвать на фугасах их машины, отстреливать гяуров, как бешеных псов, я…
Кулан поднял руку:
– Десяток людей просишь? Рвешься в бой? Чтобы и этих воинов бездарно погубить? А самому сбежать, как трусливому шакалу? Ты заслужил смерть и будешь казнен!
Абдула в последней надежде выкрикнул: – А если твой Бекас сам все подстроил? Ведь его тело не было найдено ни среди живых, ни среди мертвых? Он исчез! Не подался ли твой хваленый Руслан Малаев после того, как продал своих людей гяурам, к ним, к русским? А, Кулан? Об этом ты не подумал? И теперь всю свою злость хочешь сорвать на мне?
Кулаев, поморщившись, взглянул на Байдарова, махнул рукой.
Тимур, в свою очередь, посмотрел на своего человека, коротко приказав:
– Убей его!
Головорез оскалился, ударом пудового кулака сбил с ног Салманова. Нагнувшись, кривыми пальцами левой руки схватил приговоренного за глазницы, рванув голову назад. Одновременно правой рукой выдернул из ножен кинжал, полоснув им по шее. Горло раскрылось страшной, широкой раной, из которой на кошму мощными толчками хлынула густая черная кровь.
Кулан, не сводя глаз, смотрел на казнь. В его зрачках светился безумный дьявольский огонь, руки вздрагивали.
Как только тело Абдулы затихло, он приказал:
– Всем на базе объявить о казни предателя. Воины должны знать, что виновник гибели отряда Бекаса определен и сурово наказан. Отрезать этому шакалу голову и насадить на шест у мечети. Пусть правоверные знают, что ждет изменника, кем бы он ни был. Предательства я не прощаю. Никому и никогда!
Байдаров ответил:
– Сделаем, Хозяин.