Солдаты невидимых сражений. Рассказы о подвигах чекистов
Шрифт:
Круга уложили на тахту. Врач с помощью санитаров заключил его левую ногу в систему трубок, планок и ремней, а потом взялся за шнуры, свисавшие с блока на потолке, и подтянул ногу ступней вверх.
Павел наблюдал за всеми этими манипуляциями, стоя спиной к двери, и поэтому не заметил, как в комнату вошел черноволосый человек, привезший их сюда. Перекинувшись с врачом несколькими словами, он поманил Павла к себе и сказал, что на все время, пока Леонид Круг будет поправляться, Павел останется с ним, будет жить в этой комнате и исполнять
Комната опустела.
Клара позвала Павла вниз и в одной из комнат показала ему кресло-кровать. Павел отнес его наверх, а Клара пришла следом с постельным бельем и подушкой. Она пожелала спокойной ночи и велела разбудить ее, если раненому станет плохо…
Так началась для Павла жизнь на чужой земле. К чему все это приведет, он не имел никакого понятия и не старался пока заглядывать вперед. Этой ночью он просто выработал для себя линию поведения на каждый день. Он останется Бекасом, но в новых условиях Бекас должен измениться. Пусть каждый, кто пожелает здесь общаться с ним, ощущает главное: неожиданный поворот в судьбе устраивает его как нельзя лучше. А там видно будет…
С утра, едва проснувшись, Павел приступил к обязанностям сиделки. И более заботливого ухода Леонид Круг вряд ли мог желать.
Прошло три дня, но никто ими не интересовался. Только однажды дачу посетил врач.
За все это время Павел ни разу даже не показывал носа на дворе, ни на минуту не покидал раненого. Клара постепенно снабдила его принадлежностями госпитальной палаты, в которой лежат люди, лишенные возможности двигаться, и Павел ухаживал за Кругом по всем правилам.
Они почти не разговаривали. Леонид нервничал и, по всей вероятности, с нетерпением ждал чего-то, но был замкнут и не желал делиться с Павлом своими думами. Во взгляде его Павел улавливал все нараставшую благодарность, смешанную с удивлением. По правде сказать, Павел и сам не ожидал, что малопривлекательная роль сиделки дастся ему столь легко.
К концу четвертого дня, перед наступлением сумерек, на дачу явился новый посетитель. Едва увидев его, Павел понял, что это брат Леонида. Они были очень похожи, только вошедший выглядел старше и намного грузнее.
Леонид сделал порывистое движение, хотел приподняться, но брат замахал руками и, быстро подойдя, припал щекой к его груди. Павел покинул комнату, неслышно притворив за собой дверь.
Спустя полчаса его позвала наверх Клара.
Леонид сказал:
— Познакомься, Паша. Мой брат Виктор. Мы ждали этой встречи тринадцать лет.
— Очень рад, — сказал Павел.
Глаза старшего Круга смотрели на него доброжелательно. Виктор Круг пробыл недолго. Пообещав наведаться завтра, он распрощался, поцеловал брата и пожал руку Павлу.
Уже со следующего утра они почувствовали, что отношение к ним изменилось. На дачу был привезен и установлен в их комнате телевизор. Клара объявила, что в холодильнике отныне всегда можно найти что выпить, а также фрукты.
Леонид повеселел.
Внешне беспечный, Павел в глубине души сомневался, что и дальше все пойдет так удачно. Это было бы слишком большим везением. Не настолько доверчивы и благодушны люди, к которым он попал в гости.
И он был прав, конечно.
На десятый день Виктор Круг приехал не вечером, как обычно, а перед обедом. Вид у него был озабоченный. Попросив Павла пойти погулять в саду, он подвинул стул к изголовью тахты и тихо, в самое ухо, сказал брату:
— Я задам тебе несколько вопросов. Но говори шепотом. Нас не увидят — пока что телеустановки в этом доме нет. А микрофоны есть.
Леонид кивнул. Виктор подошел к телевизору, включил его. Заиграла музыка.
Между братьями начался разговор, больше похожий на допрос, с той лишь разницей, что допрашивающий не желал допрашиваемому ничего, кроме добра.
— Ты лично встречался хоть раз с человеком по имени Михаил Зароков? — спросил Виктор.
— Нет, никогда.
— Кто явился к тебе с паролем?
— Дембович.
— Как ты познакомился с этим парнем?
— Через Дембовича. Он показал мне Павла.
— Как Дембович собирался прикрыть твое исчезновение?
Леонид облизал сухие губы, вспоминая детали.
— Я получил от жены телеграмму со срочным вызовом. Должен был дать ее Павлу. И записку к соседу по комнате, чтобы тот отдал Павлу вещи. Павел должен был показать телеграмму в дирекции дома отдыха, чтобы объяснить мой досрочный отъезд.
— Это было бы надежно?
— Вполне, — отвечал Леонид.
— Ты уверен, что все сделал так, как велел Дембович? Ни в чем не ошибся?
Леонид молчал.
Виктор вздохнул, опустил голову.
— Ну, я слушаю.
— Я забыл про телеграмму, — наконец признался Леонид. — И записку не писал.
Виктор снова припал губами к его уху.
— По сути дела, это не имеет никакого значения, раз Павел оказался здесь. Но это твоя ошибка, очень серьезная ошибка. Какие инструкции давал тебе Дембович о Павле на ту ночь?
— Он сказал так: что бы ни произошло, я должен попасть на катер. Если замечу какую-нибудь опасность, Павла в лодку не брать. Но пограничный катер появился в последнюю секунду.
Виктор махнул рукой.
— Надо, чтобы этот Павел, когда его спросят, излагал историю с телеграммой так, как должно было быть, а не так, как случилось на самом деле.
— Будут разбирать? — спросил Леонид.
— Следствие назначили бы все равно, в любом случае… Не в том дело… Надежда не вышел на связь после вашей переправы.
Леонид впервые услыхал это имя, но сразу догадался, какое отношение имеет оно к его переправе.
Братья помолчали, глядя друг на друга.
Потом Виктор заговорил: