Солдаты Омеги (сборник)
Шрифт:
Лязгнул замок. Артур поднял голову, проморгался: на полу стоял завтрак, та же похлебка, что и вчера. «И свиней кормят», — напомнил он себе, но от еды отказываться не стал. Лучше умереть сытым, чем голодным. Перекусил, размялся: отжался раз тридцать, поприседал, проделал весь привычный с детства комплекс упражнений. Мышцы ныли, тело слушалось неохотно, будто после тяжелой болезни.
В окошко под потолком лился свет, значит, уже утро или день. Интересно, долго так сидеть придется? Не успел подумать, как в коридоре затопали, остановились напротив двери. Артур насторожился.
Двое
— Давай без глупостей. Надень, и я расскажу, что тебя ждет. Что смотришь? Вперед, или мы сделаем это своими методами, но сделаем все равно. Поверь, тебе лучше оставаться целым.
Повертев наручники, Артур сдался, защелкнул их и уставился на седого:
— Теперь говори. Или пристрели на месте, да и дело с концом.
— Идем, храбрец. — Седой не оборачивался, чтобы проверить, успевает ли Артур за ним. — У наших курсантов испытание: спарринг. Ну, бой с противником. Причем противник должен быть убит.
— То есть противник — это я?
— Сообразительный.
Артур споткнулся на лестнице, но устоял, переварил услышанное и спросил:
— То есть шансов у меня нет?
— Почему же, все будет по–честному: если выиграешь, тебя отсюда выпустят. — Офицер пропустил Артура вперед, втолкнул его в тесную каморку, где уже было пять человек, и закончил: — Хочешь — верь, хочешь — нет, но мы слово держим. Запомни, твой номер — три.
Артур оглядел «годных»: все крепкие, рослые, чуть ниже его. Длиннорукий жилистый верзила метался по каморке. Два шага — и он уже у противоположной стены. Кряжистый мужик со шрамом поперек лба бранился, приговаривая:
— Шо, поверили им? Да? Пове–е–ерили. Уши вон развесили, «мясо».
Если собравшиеся здесь — «годные», какая же участь ждет «мясо»?
Дверь распахнулась, крикнули:
— Пятый, на выход!
У кряжистого раздулись крылья носа, он тряхнул головой и проговорил:
— Прощайте, мужики.
Монашек в потрепанной рясе Ордена Чистоты начал икать, верзила вытаращил глаза и заметался сильнее, остальные приникли к стене — хотели слышать, что происходит на улице. Артур будто наблюдал себя со стороны, мысли текли неторопливо. Это все не с ним, а с кемто другим. Не он стоит грязный, небритый, ожидая приговора. Сейчас Артур проснется, и кошмар закончится.
— Что там? — пролепетал верзила; самому послушать у него не хватало силы духа.
— Не разобрать ни мутанта.
Сосредоточиться. Нервничать нельзя. Артур обязан победить. Отец кое–чему научил, к тому же некоторое время поселок охранял однорукий убийца из Меха–Корпа, который по настоянию бати занимался с Артуром искусством боя. От наставника Артур узнал про точки, куда надо бить, и понял, насколько человек всетаки хрупкий. Вряд ли омеговцы подготовлены хуже, но у него, по крайней мере, будет шанс.
В коридоре затопали. Артур сжался, монах заикал громче. Медленно–медленно отворилась дверь. Вот, сейчас…
— Первый!
— Я не пойду! — Верзила попятился и замахал руками, прижался спиной к стене.
— Считаю до трех, потом стреляю, — предупредил омеговец. — И раз, и два… — Он прицелился.
Верзила вытаращил глаза, замотал головой. На «три» грохнул выстрел, пленник схватился за простреленную грудь и сполз на пол, вытянув ноги. Запахло мочой.
— Значит, второй — на выход! — скомандовал омеговец и прокричал в коридор: — Один испортился, приведите–ка пополнение!
Монашек пулей вылетел за дверь. Артур вздохнул с облегчением. Еще кусочек жизни, хотя говорят, хуже не бывает — ждать. Схватка неизбежна, он это знает, но все равно цепляется за мгновения спокойствия.
Пополнением оказался русоволосый парень, ровесник Артура, его вызвали предпоследним.
И вот Артур остался один. Пока в каморку никто не возвращался — либо всех перебили, либо… «тебя отсюда выпустят» — не пустой звук. Седой говорил это при свидетелях, а ходят слухи, что омеговцы не нарушают данное слово.
Скрипнули петли, и Артур шагнул навстречу судьбе. Время тянулось медленно–медленно. Знакомый мрачный коридор. Затылок омеговца. Тусклая лампочка, о которую бьется мотылек.
— Шевелись. — В спину толкнули.
Омеговцы. Лучшие бойцы. Чужая смерть — их работа. Но они все равно проигрывали схватки. Потому что жизнь всегда сильнее, а загнанная в угол крыса бывает страшнее панцирного волка.
Яркий свет резанул по глазам, ослепил, Артур часто заморгал и вскоре разглядел сетку, натянутую по периметру вытоптанной площадки. На земле кровь — свежая алая и застывшая буроватая. Пахнет бойней.
В руки сунули нож, Артур осмотрел его: добротная сталь, изогнутое лезвие с кровостоком — все честно, как и обещали. В середине арены — противник. Молодой, ровесник или младше. Русоволосый. Узкое лицо, нос с горбинкой и ясные глаза, как у девчонки. Не стоит обманываться, у омеговца тело тренированного бойца: широкие плечи, упругие мышцы.
Артур остановился напротив. «Отключи мысли и стань зверем, тело все помнит», — говорил тренер из Меха–Корпа. Враг не спешил нападать, примерялся, присматривался. Артур закружил вокруг него, делая ложные выпады, — проверял защиту. Безупречна. И реакция что надо.
— Гай, осторожнее, это профессионал, — предупредил седоволосый омеговец, следивший за поединком.
Противник пошел в атаку, он пер как танкер, при этом умудрялся отражать выпады и уходить из–под них. Сердце Артура колотилось часто и гулко, в голове пульсировала мысль: «Слишком сильный враг… Слишком». Пропустил удар в солнечное сплетение (к счастью, не ножом) — задыхаясь, упал и откатился, вскочил. Пот лился градом, в глазах темнело. Поднырнуть, замахнуться — боль обожгла плечо, рука стала непослушной, от липкого и горячего нож заскользил в ладони. Омеговец приближался. Глаза — холодные стекляшки, губы поджаты. Сделал обманное движение — Артур раскрылся, замахнулся, но противник блокировал. Он оказался близко, лицом к лицу, мог бы уже десять раз покончить с Артуром, но почемуто мешкал. Артур рванулся вперед, двинул лбом в переносицу, взмах руки — лезвие погрузилось в мягкое. Чужая кровь смешалась с собственной.