Солдаты свободы
Шрифт:
Камилла Ларсен откинулась на спинку стула и задумалась.
– Но это же прекрасно! – с довольной улыбкой, сказала она.
Анна скептически покачала головой.
– Пока все это только планы, – возразила она. – Ганс не уверен, что заговор будет успешным.
Улыбка с лица Камиллы Ларсен исчезла.
– Если заговорщики потерпят поражение, тогда в Германии начнётся расправа над ними, – продолжила Анна. – И Ганс уверен, что нас с ним тогда обязательно арестует Гестапо.
Камилла Ларсен бросила на Анну настороженный взгляд.
– Что вы хотите от меня? – спросила она.
– Вы имеете дипломатический статус, – ответила Анна. – Помогите нам с Гансом бежать из Берлина.
Камила Ларсен с холодной усмешкой ответила:
– Мне нет никакого дела до вас.
– Если нас Гансом арестует Гестапо, – пояснила Анна. – То вслед за нами арестуют и вас Камилла. Скрывать вас ни мне, ни Гансу нет никакого смысла. Пока мы находимся на свободе, вам ничто не угрожает.
– Гестапо меня не арестует, – с вызовом возразила Камилла Ларсен. – Я шведский дипломат.
Анна усмехнулось.
– Они не будут вас арестовывать официально, – ответила она. – Вы просто исчезнете, как исчезли многие немцы в ночь «длинных ножей» в тысяча девятьсот тридцать четвертом году. Вас посадят в гестаповский подвал, выбьют из вас показания, а затем ликвидируют. Я хорошо знаю, как работает Гестапо. Поверьте мне, они так и сделают.
Камилла Ларсен долго молчала, изредка бросая взгляды на Анну. Наконец она сказала:
– Я вас поняла, фрау Зегерс. Хорошо, я согласна вам помочь. Но для этого мне надо получить санкцию моего патрона – Алена Даллеса. В ближайшие дни я поеду к нему в Швейцарию. Пусть он решит вашу судьбу.
Москва. Стадион «Динамо»
В начале двадцатых годов рядом с посёлком Динамо на Ленинградском проспекте сотрудники ВЧК построили небольшой стадион. На нём они играли в футбол и занимались гимнастикой и бегом. Постепенно стадион рос. На нем появлялись новые спортивные площадки. В конце концов Моссовет решил создать на Динамо комплекс спортивных сооружений ядром которых должна была стать футбольная арена, вмещающая пятьдесят тысяч болельщиков. По-прежнему на стадионе любили заниматься спортом сотрудники силовых ведомств, включая НКВД.
Приехав поздним вечером на стадион, комиссар госбезопасности Судоплатов оставил машину на стоянке, а сам направился в тир. Он находился в подвале одного из зданий стадиона. В тире часто собирались руководителей центрального аппарата НКВД. Здесь можно было поговорить в непринуждённой обстановке. Обсудить те вопросы, которые выходили за рамки служебной деятельности.
Зайдя в помещение тира, Судоплатов увидел в нём наркома Берию и его заместителей: Меркулова, Кобулова и Цанаву. Берия стоял у барьера и, держа в руках старенький «Наган», выпускал из него по мишени одну пулю за другой. Поздоровавшись с наркомом, Судоплатов встал рядом с ним и вытащил из кобуры свой табельный «ТТ». Берия усмехнулся.
– Хочешь из этого пугача пострелять? – спросил он.
– По уставу положено, товарищ нарком, – ответил ему Судоплатов.
Сделав несколько выстрелов, Судоплатов тихим голосом, спросил:
– Вы, товарищ нарком, читали мою докладную?
Берия кивнул.
– Что вы решили? – спросил Судоплатов.
На лице Берии появилось недовольное выражение. Он опустил руку с «Наганом» и повернулся к Судоплатову.
– Ты в самом деле считаешь, что люди Абакумова станут чинить нам препятствия в Минске? – спросил он.
Судоплатов пожал плечами.
– Такой вариант мы не должны исключать, – ответил он.
Берия тихо выругался по-грузински.
– Этот Абакумов стал много себе позволять! – злым голосом, сказал он. – Слишком много!
– Он любимчик Сталина, – заметил Судоплатов, оглядываясь вокруг.
Он не хотел, чтобы их разговор с Берией услышал еще кто-нибудь.
– Я это понимаю, – ответил Берия. – Ты считаешь, что Скавронская сможет найти тот архив? – спросил он.
– Она сегодня звонила мне и сказала, что саперы, обследуя туннель метро, нашли в нём обрывки какого-то документа, очень смахивающего на анкету картотеки, – ответил Судоплатов. – На нем были указаны имя и фамилия человека, и его адрес в Москве. Я поручил своим людям выяснить, существует ли такой человек в действительности или нет? Если он существует, тогда архив, наверняка, спрятан в минском метро.
– Очень жалко отдавать такую находку «Смершу», – недовольно проворчал Берия. – Абакумов захочет выслужиться перед Сталиным и приложит все силы, чтобы найти архив первым.
– Я это хорошо понимаю, товарищ нарком, – сказал Судоплатов. – И поэтому предлагаю послать в Минск ещё несколько сотрудников моего управления.
– Кого? – спросил Берия.
– Прежде всего, я хочу отправить туда роту капитана Иноземцева, – ответил Судоплатов. – Он отлично проявил себя в Тегеране. Сейчас к Скавронской прикреплена рота из «Смерша». Командир этой роты наверняка информирует своё руководство о том, чем они занимаются.
– Правильное решение, – согласился с Судоплатовым Берия.
– Затем я хочу создать еще две поисковые группы, – продолжил Судоплатов. – Они будут имитировать бурную деятельность. Надо, чтобы люди Абакумова в первую очередь следили за ними. Тогда Скавронской будет проще работать.
– Согласен с тобой, – сказал Берия. – Подготовь списки этих групп. Представь мне на утверждение.
– Слушаюсь, товарищ нарком, – ответил Судоплатов.
Берлин. Потсдам
Радисты Марта и Курт Штадлеры по-прежнему жили в Потсдаме на Брайтон штрассе в доме номер восемнадцать. Анна не появлялась у них почти полгода. Её внезапный визит встревожил радистов. Курт провёл Анну в квартиру, и они сели за кухонный стул. За время их знакомства с сентября прошлого года Курт почти не изменился, и лишь его виски стали совсем седыми.
Анна знала, что Курт участвовал в рядах интернациональной бригады в войне в Испании. Был там ранен и поэтому не попал на фронт. Врачебная комиссия признала его негодным к военной службе. С Мартой они познакомились незадолго до начала войны с Советским Союзом. Она, как и Анна была дочерью немецких политэмигрантов и приехала в Германию по фальшивым документам. После поражения Франции в Германии начались активные приготовления к нападению на СССР и в ответ на это, советское посольство в Берлине стало создавать в городе ячейки будущей агентурной сети. Одной из таких ячеек должны были стать радисты Марта и Курт Штадлеры. Они поженились и Марта, взяв фамилию мужа, оформила в полицейском управлении новые документы.