Солёный огурец
Шрифт:
– А когда это вы поссорились? – как можно мягче спросил Лещинский.
– Да с самого утра, в субботу. Ох и разозлил же он меня! – призналась Мальва и вдруг замерла. Видимо прочувствовала подноготную вопроса. И затараторила: – Да ты что, Григорий?! Побойся бога! Уж не думаешь ли ты, что я его в подвал столкнула по злобе? И не стыдно?! До такого додумался?! Да у меня и енто, как его, алиби есть! В милиции про это не спросили, но я сразу вспомнила: когда уходила Фёдор за мной двери закрыл. И это многие видели. Я издалека оглянулась, а он так в дверях и стоял.
– Может
– Может и ждал, мне то что? У меня своих дел по горло!
– Алиби – это хорошо! – грустно закивал головой Григорий. – А вот кто конкретно стоял рядом с баром?
– Ой! Да мало ли там синюшных околачивается! Я, конечно, не тебя в виду имела. Ты у нас человек солидный, уважаемый. Другим не ровня. А из тех, кто там находился я только мужика из соседнего дома узнала. Такой маленький и лысый, ну, ты знаешь его? На колобка похож! Вспомнил? И под деревом на другой стороне Спец сидел. Да пустую бутылку из-под водки нянчил. Как всегда в угаре. А может и с похмелья.
– А скажи, Мальва, ты в курсе закулисной преемственности? Бар теперь кому принадлежит? – Лещинский развёл руками, – Фёдор мне так ни разу и не сказал, на кого он оформлен.
– Да здесь и секрета нет! Всё на них троих оформлено было: На Фёдора, и его родителей. Я их там часто видела, помогали очень много по хозяйству. Отец особенно. И добрые старики, может даже слишком. Мне мать сегодня звонила и попросила и дальше у них работать. Хоть и плакала бедняжка….
– То есть сейчас бар принадлежит только им?
– И раньше принадлежал! Они же свои денежки все накопленные в него вбухали! До последней копеечки! Только в последние месяцы стали жить намного лучше, по-людски. А то во всём себе отказывали.
– Да…. – разочарованно протянул Григорий, – А мне Федько всё время рассказывал, что это он так умеет дела вести….
– Дела то может и умеет…. ой господи! – Мальва поправилась: – Может и умел, да только бар он не за свои деньги выкупал.
– А какие у него отношения с местными бандитами были? – неожиданно спросил Григорий.
– Даже и не знаю! – официантка в удивлении приподняла брови. – Никогда никто с ним не ругался, уважительно так заходили, расплачивались нормально за выпивку. Ну, пошепчутся там иногда, посмеются. И всё!
– И кто чаще всех наведывался?
– Да кто ж ещё может тут шастать! Сундук ходил, да прихлебатель его шестёрочный Мята. И рожи, до чего противные, а всё из себя человеков корчить пытались! Тьфу ты, господи! И чего это Фёдор с ними общался, ума не приложу!
Следующий вопрос последовал по поводу симпатий покойного среди женской половины, но тут уже Мальва возмутилась:
– Григорий! Ты совесть имеешь?! Мне собираться надо! А ты про несуществующее спрашиваешь. Какая ж дура с ним захочет больше одного вечера провести? Он как наврёт три короба, так на следующий день на него уже и смотреть не хотят. То мама у него генерал! То папа – учитель Сахарова! Да если бы ещё хоть врать умел! Позорище! – и совсем непоследовательно добавила: – Царство ему небесное!
Следующим, с кем Григорию удалось столкнуться был Спец. Длинный, но сильно ссутулившийся забулдыга с очень странной кличкой стоял за столиком одного из пивных баров и вяло улыбался каждому проходящему мимо. В тщетной попытке получить дармовую выпивку. Рукой он сжимал пустой бокал и время от времени опускал туда нос, словно вынюхивая что-то приятное. И даже выглядел относительно трезво. Когда он увидел Григория с двумя кружками пива, якобы оглядывающегося в поисках места, то чуть слюной не подавился от вожделения.
– Сюда… кх-м! Сюда, кх-м, кх-м! – он смешно махал двумя руками, забыв отставить пустой бокал. – Григорий! Ты же не куришь, а здесь свежесть от окна идёт!
А когда Спец увидел, что одну из кружек предложили ему, то чуть не прослезился. И мелкими глотками осушил сразу пол емкости. Затем отстранил от себя и с сожалением уставился на оставшееся пиво.
– Да нет, пиво хорошее! – прикинулся простаком Григорий. – Явно не разбавленное!
– А жаль, – медленно протянул Спец, – Было бы чем, я бы обязательно разбавил…. Хоть водой….
– Ха! А водой то зачем?
– Что бы больше было….. – и столько грусти было в голосе забулдыги, что Григорий ему посочувствовал:
– Бывает…. Но ведь на работу вначале надо пойти. Ты почему ничего не ищешь? Сколько помню, только в барах и сидишь.
– Работать? – неожиданно Спец весь напрягся и глаза его буквально засверкали. – На кого работать?! На этих ублюдков?! А они же потом меня и в грязь втаптывать будут?! Да лучше сдохнуть! Под забором! Как собака!
– Э-э! Да тебя я вижу кто-то неплохо на весь мир озлобил. – Лещинский помотал головой. – Так нельзя! Совсем в себе человеческое потеряешь….
– А я уже потерял! – неожиданно согласился Спец. И чуть ли не одним глотком допил пиво. Деликатно отвернувшись в сторону, отрыгнул. – Одна только и осталась радость – выпивка. Попробовал бы наркотики, так кто мне даст? Что б от них сдохнуть, надо быть побогаче.
– Не все, кто побогаче, хотят сдохнуть! – в последнее слово Григорий постарался вложить интонации забулдыги. – Почти все пожить мечтают. Правда не всем удаётся. Вон, наш знакомый, бармен «Звонка», ушёл из этой жизни. И наркотиков не понадобилось. А как всё случилось, сейчас милиция разбирается. Меня спрашивали, может видел я кого, во время перерыва обеденного. Да ведь я на работе был. А вот ты: всегда ж там крутишься? Может кого и заметил?
При последних вопросах Спец вздрогнул, но когда поднял голову в глазах читалось полное равнодушие и презрение ко всем проблемам человеческим. Он поднял пустую кружку на уровень своего носа и нагло заявил:
– Вроде кого-то и видел! Но память…. Совсем усохла с похмелья.
Хоть Григорий и заинтересовался, но вида не подал. Да и не любил когда на него давили или шантажировали. Поэтому он равнодушно пожал плечами и стал со вкусом глотать пиво из своей кружки. Затем вообще перевёл взгляд в зал и стал выискивать знакомые лица. Реакция Спеца последовала незамедлительно. Он дрожащей рукой поставил пустую посуду на стол и заискивающе проговорил: