Солги мне
Шрифт:
Чтобы снять проклятие, Мэдди только что переспала с мужчиной на глазах окружающих.
Какие шаги была готова предпринять Кендэйс, чтобы избавиться от позорного ярлыка Лоуэри?
Кендэйс было что терять, и она вполне могла застрелить Брента.
Был только один способ узнать все точно. Мэдди схватила ключи от «мустанга» и побежала к машине. Сейчас она закатит Кендэйс скандал и посмотрит на ее реакцию.
— Это сделала Мэдди, — заявил Бейли, и Кей Эл, посмотрев ему в глаза, понял, что Бейли гоцорит искренне.
— Рассказывай с самого начала, — приказал Кей Эл, и Бейли громко вздохнул.
— Мэдди поднялась по холму в Пойнт, увидела там спящего Брента и застрелила его, — монотонным голосом произнес Бейли, словно читая наизусть.
— И часто он спал в Пойнте? — спросил Кей Эл.
— Порой он приезжал туда, только чтобы побыть в одиночестве. А я не спрашивал. У Брента были нелады в семье. — Бейли нахально посмотрел на Кей Эла. — Да вы и сами все знаете.
— Спасибо, что напомнил, — сказал Кей Эл. — Если ты еще раз вздумаешь шантажировать Мэдди, я накормлю тебя твоими собственными зубами.
— Это был не шантаж, — отозвался Бейли тоном оскорбленной невинности. — Я подумал, что, если у Мэдди завелись кое-какие деньжата, она может поделиться со мной в обмен на любезность.
Кей Эл внимательно посмотрел на него — сначала с отвращением, потом с интересом. Бейли говорил чистую правду. Точнее, то, что казалось ему правдой. Кей Эл бросил взгляд на Генри и заметил, то у дяди сузились глаза.
— Расскажи еще раз, что ты видел в Пойнте, — попросил Кей Эл. Бейли заерзал, но ответил все там же искренне:
— Мэдди поднялась по холму…
— Ты видел, как она поднималась по холму? — осведомился Генри обманчиво-кротким тоном.
— Нет, но я видел отпечатки ее обуви. Потом Мэдди подошла к машине и застрелила Брента. — Бейли кивнул.
— Ты видел, как она нажимала на курок? — спросил Кей Эл.
— Ага, — ответил Бейли, но у него тут же забегали глаза и задвигались ноги.
— Бейли, ты очень неумело лжешь, дубина ты эдакая, — произнес Кей Эл. Бейли обратил взгляд на Генри:
— По-моему, он не имеет права говорить такие вещи.
— Вообще-то нет, — ответил Генри, — но, похоже, у него есть на это серьезные причины. Давай попробуем сначала. Расскажи нам, что ты видел в Пойнте.
— Там была она, — сказал Бейли. — Сам я не видел, но знаю, что там была она.
— Кто тебе это сказал? — спросил Генри. Бейли опять заерзал в кресле.
— Бейли, — произнес Кей Эл, наклоняясь над ним. — Ты клевещешь на женщину, которую я люблю. Ты представляешь, как это меня раздражает?
— Нажим на свидетеля. Обычные полицейские угрозы, — заявил Бейли.
— Я не полицейский, — ответил Кей Эл. — Это будет угроза со стороны частного лица. А я очень хорошо умею приводить в исполнение свои угрозы.
— Генри! — нервно воскликнул Бейли.
— Здесь он тебя не тронет, — успокоил его Генри. — Ты ведь знаешь, я никого не принуждаю давать показания. Беда в том, что я не смогу защитить тебя, когда вы отсюда уйдете. Но можешь быть совершенно уверен: если ты попадешь в больницу, Кей Эл попадет в кутузку.
Бейли перевел взгляд с Генри на Кей Эла и обратно.
— Она не хочет рассказывать об этом сама. Боится скандала. Вы ведь знаете наш город, — заговорил он.
Кей Эл собрался было что-то возразить, но, поймав предостерегающий взгляд Генри, прикусил язык. Кем бы ни был человек, втянувший Бейли в мошенничество, он сделал это очень ловко. Уж лучше сидеть, помалкивать и слушать.
— Этот город — куча дерьма, — сказал Кей Эл. — Давай, продолжай.
Около полудня Мэдди затормозила у светофора рядом с банком. Харолд Уайтхед собирался закрывать двери, и, пока Мэдди с удивлением думала о том, что президенту банка не пристало исполнять обязанности швейцара, он распахнул дверь и выпустил из помещения Кендэйс. Она была одета в свой обычный бежевый костюм и несла в руке сумку из светлой кожи.
В другой ее руке был чемодан.
— Эй! Кендэйс! — крикнула Мэдди из «мустанга». — Подожди минутку!
Кендэйс обернулась, увидела Мэдди и помахала рукой, сжимавшей сумку, но не остановилась.
— Кендэйс! — завопила Мэдди. Светофор упрямо не переключался с красного. — Кендэйс! Кендэйс!
Кендэйс продолжала вышагивать плавной походкой уверенной в себе женщины, которую — вот незадача! — поразил внезапный приступ глухоты.
— Ну погоди, — сказала Мэдди и выбралась из машины, оставив ее в самом центре перекрестка. Как только она ступила на тротуар, красный свет сменился зеленым, и послышались автомобильные гудки.
Черт с ними.
— Кендэйс! — еще раз крикнула Мэдди и побежала следом.
На сей раз Кендэйс остановилась; ей просто некуда было деваться.
— Я спешу, Мэдди! — крикнула она в ответ. — На День труда приходится три выходных подряд, и мне нужно успеть на самолет. — Она повернулась, собираясь двинуться дальше. — Поговорим во вторник!
— Нет, во вторник будет слишком поздно. — Мэдди ринулась вперед и ухватилась за ручку чемодана Кендэйс. — Я хочу поговорить с тобой немедленно.
Прохожие отворачивали лица, жадно наблюдая за отражением происходящего в зеркальной витрине «Ревко».
— Послушай, Мэдди… — Кендэйс попыталась вырвать у нее чемодан, но Мэдди изо всех сил вцепилась в ручку, за которую тянула Кендэйс.
— Нам нужно поговорить, — повторила она.
— Мэдди, я знаю, в последнее время тебе довелось немало пережить, — успокаивающе произнесла Кендэйс, — но я действительно должна спешить, иначе не успею на самолет.
— Со всеми этими деньгами? — спросила Мэдди и одним резким движением расстегнула молнию сумки Кендэйс.
Из сумки выпорхнула целая кипа изящного шелкового белья, за которым последовали весьма дорогие на вид бежевые с золотым отливом костюмы, и Кендэйс предприняла отчаянную, но безуспешную попытку подхватить их на лету, прежде чем они упали на тротуар.