Солнце цвета крови
Шрифт:
— В стороны! — гаркнул Хаук. — Иначе сомнут! Ивар, ощущая, как от усталости ноги подгибаются, а пот течет по спине горячими ручьями, бросился вверх по склону. Едва не упал, тут же что-то свистнуло над ухом, а разочарованный голос проорал что-то в вышине. И тут наконец сработали чары Арнвида. Земля вздрогнула, точно стол, по которому изо всех сил саданули кулаком, в ней разверзлись трещины, похожие на жадные черные рты. Испуганно заржали потерявшие равновесие лошади. Они проваливались в ямы, сбрасывали наездников, бешено молотили по воздуху копытами.
Ивар ошеломленно моргнул, будучи не в силах понять, что ему кажется странным в напавших на них всадниках, и только потом догадка уколола почище раскаленного шила: ни на одном из рыцарских щитов не было герба!
Но обдумать эту мысль до конца он не успел. Здоровенный рыцарь, похожий на закованного в доспехи быка, налетел с поднятым мечом. Ивар уклонился от удара и в свою очередь с разворота ткнул атаковавшего мечом в затылок. Раздался металлический звон, рыцарь пробежал несколько шагов, после чего запнулся и упал, разворошив носом муравьиную кучу. Некоторое время полежал, приходя в себя, а потом с ревом кинулся в лес. Судя по тому, как он бился о стволы, укусы муравьев, оборонявших свое жилище, были весьма болезненны…
По всему оврагу стоял треск и звон. Кари, ухватив одного из противников поперек туловища, швырнул его в ряды наступающих рыцарей. Там все смешалось, воины покатились по земле, теряя щиты и мечи.
Поняв, что соратникам без него приходится туго, Ивар бросился в гущу схватки. Он яростно рубил, отшибая чужие мечи, разбивая щиты, непривычно серые, безо всяких эмблем. Боевая ярость туманила голову, и когда чужое лезвие, ядовитой змеей скользнув вдоль руки, коснулось лица, он не ощутил боли. Только что-то горячее потекло по щеке.
Не задумываясь, попытался слизнуть — и ощутил соленое.
Бой тем временем заканчивался. Неожиданно лишенные главного преимущества — обученных коней, рыцари пятились, отступали, пока не обратились в бегство, оставив на поле боя с десяток тел. Большинство из поверженных были лишь ранены, но изо всех сил старались лежать тихо, притворяясь мертвыми.
Может быть, победители поленятся добивать.
Ивар опустил руки, внезапно ощущая, что от слабости не в силах стоять на ногах. Только что яростно махавший мечом, он был готов упасть.
Появившийся в поле зрения Арнвид с тревогой взглянул на него.
— Ну-ка, сними шлем, — сказал он строго, — посмотрю, чего у тебя с лицом…
Защищающий голову стальной колпак показался в этот момент таким тяжелым, словно его высекли из куска скалы. Ивар с тяжким кряхтением стащил его и замер, ощущая, как холодные пальцы эриля ощупывают лоб и щеки.
— Ничего, — пробормотал тот. — Чистая рана. Шрам останется — будешь к старости хвастаться! Если доживешь!
И, оставив Ивара размышлять над странными словами, Арнвид перешел к следующему раненому. А повреждения в неожиданно разгоревшейся схватке получили почти все: Нерейд баюкал ушибленную руку, Вемунд зажимал рану на ноге, мелкие уколы покрывали грудь Кари, как всегда сражавшегося без доспехов. И только конунга вражеское оружие не посмело коснуться.
— Ну что, отправляемся? — проговорил он нетерпеливо, когда Арнвид обошел всех.
— Может, добьем? — предложил Нерейд, кровожадно облизываясь. Лицо его было забрызгано кровью, и он выглядел страшным, точно вырвавшееся из мира Хель чудовище.
— Не стоит, — ответил конунг, равнодушно обозревая живописно разбросанные тела. — Пусть те, кто уцелел, помнят об этом дне…
Ивар ощутил, что Хаук сказал эту фразу со смыслом, причем явно — не для своих дружинников, а для кого-то еще. Но для кого — все еще гудящая после удара (пришедшегося, к счастью, вскользь!) голова соображать отказывалась.
Конь пугливо обнюхал залитого кровью хозяина, в испуге попятился.
— Куда? — прошипел Ивар, твердой рукой хватаясь за узду. Одним махом вскочил в седло.
Маленький отряд сдвинулся с места. За спинами викингов остался истоптанный, заваленный обломками оружия и трупами овраг, на дне которого испуганно журчал ручеек, ощущающий, что в его чистых волнах появились струи тягучей багровой жидкости.
Камелот они увидели на закате, когда весь западный горизонт пылал пурпуром, а рассеянные по небу облака казались воспламенившимися. Сам замок гордо высился на вершине холма, за время отсутствия викингов в нем ничего не изменилось.
— Любопытно, как нас там встретят? — вопросил Нерейд мечтательно.
— С распростертыми объятиями! — мрачно буркнул Арнвид. — Смотри не захлебнись только от всеобщей радости по поводу твоего прибытия…
— Грубый ты, — вздохнул Нерейд. — Хоть и скальд! А еще висы сочиняешь!
Замок медленно приближался. По сравнению с твердыней властителей эльфов он казался массивным и неизящным, башни нависали, как древние скалы, в них чувствовалась мощь, а стены подавляли толщиной. Мрачно светились багровым щели бойниц.
Стоящая у ворот стража проводила викингов мрачными взглядами, в которых заметно было злорадство: всякому видно, что все в шрамах, явно обломали все рога на шлемах, по лесам мотаясь…
Без торопливости спешились. Появившиеся неслышно, точно призраки, конюхи увели коней. Вместе с облаком оранжевого света, исходящего от факелов, которые держали в руках громыхающие панцирями стражи, явился сенешаль Кэй. Лошадиное лицо его было мрачным, под глазом лиловел здоровый синяк, а левая рука висела на перевязи.
— Приветствую вас, доблестные воины, — сказал он, без особой приязни склонив курчавую голову.
— Кто ж его так отделал? — шепнул Нерейд Ивару. Темные глаза вечного шутника смеялись. — Вот бы я поглядел, как этого барана колошматили…
— Привет и тебе, сенешаль, — ответил спокойно Хаук. — Здоров ли король?
— Государь готов вас принять, — процедил Кэй сквозь зубы. — Надеюсь, вы привезли котел?
— Он здесь. — Рука конунга поднялась, указывая на здоровенный сверток, который держали Кари с Вемундом.