Солнце цвета стали
Шрифт:
Крылатые человекольвы были неподвижны, ни один не шелохнулся, но Ивар готов был поклясться, что они переговариваются. Он чувствовал, как на лице выступают крупные капли пота и одна за другой сползают вниз, оставляя маслянистые дорожки. Лезвие.светилось ярче утреннего солнца, и полные горящей синевы глаза стражей не отрывались от него.
После паузы, которая показалась Ивару чуть ли не годом, а на самом деле длилась не больше десяти ударов сердца, злое свечение начало гаснуть. В недрах земли родился короткий, раздраженный рык, и
– Все, можем идти, – проговорил Ивар с облегчением, – но только внутри ничего не брать. В этом случае нас могут просто не выпустить!
– А ты правда мог их разрушить? – спросил Лычко, когда они проскользнули между стражами.
– Мог! – кивнул Ивар. – Этот меч способен уничтожить даже то, что в принципе убить нельзя.
С близкого расстояния хорошо было видно, насколько стара пирамида. В стенах первого яруса, который некогда был синим, облупилась краска, там и сям зияли дыры и выбоины. Лишь над дверью виднелся ряд причудливых значков, похожих на следы от птичьих лап.
– Написано что-то… – проворчал Нерейд. – Интересно – что?
– Вряд ли тут сообщение о том, что внутри варят качественное пиво, – съязвил Ивар. – Держитесь за мной, что бы ни происходило. Факелы зажечь!
Захваченные загодя смолистые деревяшки занялись жарким пламенем. Черный дым уплывал вверх, оседая копотью на потолке узкого, прямоугольного коридора, ведущего в глубь капища.
Но через десяток шагов стены разошлись, образуя просторный зал, занимающий, судя по пропорциям, весь первый ярус. Напротив входа раскинулась громада широкой лестницы, ведущей, скорее всего, на второй ярус.
– Расходимся! Встречаемся у лестницы! – приказал Ивар и двинулся вдоль стены, подняв факел повыше. Никакой опасности пока не чувствовалось, но и следов Ингьяльда видно не было.
Здесь рисунки на стенах сохранились лучше. Они изображали деяния некоего бородатого божества, связанного, если принять во внимание стекающие с волос потоки, с водой. Обитал бог где-то под землей, охотно общался с людьми и победил огромное количество всяческих страшилищ – скорпионов размером с быка, каких-то тварей вроде коршунов, но с рыбьими хвостами, и сонмы всякой пакости поменьше.
– Нет тут ничего, – сказал Нерейд, когда они встретились у лестницы, – даже пыли!
И вправду, пол оказался чист; и следов, до которым можно было попробовать отыскать блудного эриля, Ингь-яльд не оставил.
– Идем дальше. – Ивар сделал шаг и замер. Ему вдруг померещилось, что он слышит странный шум: волны с шорохом набегают на берег, журчит река, поет ручеек…
Но звуки пропали так же внезапно, как и появились.
Лестница вывела их в другой зал, чуть поменьше первого. Стены тут были выкрашены красным, а в центре помещения стоял алтарь – кубический камень, из которого торчал вонзенный по самую рукоятку меч.
– Ничего не трогайте! – еще раз приказал Ивар, заметив, что Нерейд с любопытством поглядывает на добротный клинок.
Хозяин этого зала вряд ли был добр к людям. Картины на стенах показывали его, когда он сокрушал жилища огненным мечом, выпускал из широких рукавов стаи черных летучих тварей, которые терзали людей. Все время, что они находились здесь, уши Ивара щекотал далекий рев бушующего пламени.
– Поднимаемся вверх…
Лестница, ведущая на третий ярус, оказалась более узкой, но и по ней легко въехала бы телега.
В следующем зале кучами громоздились глиняные таблички размером с ладонь. Все они были покрыты надписями из тех же знаков, что и над входом в капище.
– Ничего себе! – удивился Лычко. – Они что, чертили на глине?
– Наверно…– буркнул Ивар, заглядывая в выходящий из зала коридор. Но там была крошечная комната, пустая, точно разграбленная могила.
На четвертом ярусе стены мягко серебрились, и луна на них была изображена во всех видах, начиная от черного диска и заканчивая ослепительно белым кругом полнолуния.
– Клянусь перьями Рода, пол тут из серебра! – воскликнул Лычко. Ивар посмотрел вниз, и увидел, что русич прав: ноги воинов ступали по драгоценному металлу, который холодил даже сквозь сапоги.
– Вот бы отколупнуть кусочек! – опять завелся Нерейд.
По помещению будто промчался порыв ледяного ветра, глазами гигантов мигнули лунные диски на стенах. Ивар ощутил, как некто бесконечно далекий и невероятно могучий посмотрел на них.
– Я пошутил! Пошутил! – поспешно забормотал рыжий викинг, в глазах его плясал смех.
Ощущение чужого присутствия исчезло, остался только пустой зал и лестница, ведущая выше.
– Больше так не делай! – недовольно прошипел Ивар, прислушиваясь к сердцу, которое колотилось в груди как молот взбесившегося кузнеца,
– Уж и пошутить нельзя! – притворно обиделся Нерейд. Пятый зал был хоть и меньше нижних, но казался куда обширнее за счет проделанных в стенах ниш. В них привольно разместились статуи. Некоторые из них изображали мускулистого человека с бычьей головой, другие – рогатый головной убор, третьи – что-то вроде коронованной горы. Когда нога Ивара ступила на выкрашенный в небесный цвет пол, уши его наполнились свистом ветра, яростного воздушного потока, мчащегося над просторами земли и моря…
Пришлось потрясти головой, чтобы отогнать видение.
– А что это там такое? – спросил вдруг Нерейд, подняв факел повыше. На полу у одной из ниш, которая была пуста, распласталось нечто вытянутое, похожее на человеческое тело.
– Это Ингьяльд! – Мысли в голове Ивара понеслись с одуряющей скоростью. – Сейчас проверим, жив ли…
Юный эриль лежал без движения, рядом с ним, выпав из ладони, валялся погасший факел. Дыхание слышалось, но едва-едва. Никаких повреждений не, было видно, но похлопывание по щекам и растирание ушей не произвели нужного эффекта.