Солнце цвета стали
Шрифт:
– Я попробую! – В голосе Ингьяльд а звучало только упрямство.
Он застыл, широко расставив ноги и закрыв глаза.
– Что такое нид? – сдавленным голосом поинтересовался Лычко.
– Хулительная песня… – ответил Ивар.
Стало тихо. Все молчали, и даже раненые прекратили стонать. Слышно было, как где-то в недрах дворца знакомый уже писклявый голос отдает приказания.
Ингьяльд шевельнулся, и в открывшихся глазах его стоял мрак:
Ты попрал бесчестно Ворог кленов тинга ЧестьКаждое слово отдавалось тяжелым, металлическим звоном; чудилось, что стены вздрагивают, не в силах вынести бьющуюся в речах Ингьяльда мощь. Вечерний свет, проникавший сквозь окна, стремительно слабел.
Тварь тумана яро Рвет опору шлема, Враг древес отважный Пляшет на палатах. Раздерутся разом Всей земли покровы, От росы секирной Станет алым берег.Смотреть на Ингьяльда было страшно. Волосы его вздыбились, от них отскакивали синие искорки, глаза полностью почернели, а изо рта вместе со словами вылетали клубы дыма.
Пусть изгонят гада Из державы асы, Падкого на злобу Объедков подъедалу! Ярость неба рухнет Здесь на святотатца. Путь кровавой длани Будет тут проложен!Молодой эриль поднял ладонь, которая светилась тревожным алым огнем, и медленно нарисовал в воздухе знак – известную всем в Северных Землях руну Разрушения. С оглушительным грохотом тот растаял.
В недрах дворца что-то затрещало, донеслись испуганные крики.
– Ага, подействовало! – обрадовавшись, выпалил Нерейд. – Как бы тут все не развалилось!
– Не должно… – Голос Ингьяльда звучал почти обычно, а глаза медленно светлели. – Хотя кто его знает… Это же мой первый нид, может, чего в нем и не так!
– Ну удружил! – Рыжий викинг изобразил на лице величайшее возмущение. – Я согласен пасть в бою, но уж никак не под обвалившимся дворцом! Меня тогда в Вальхаллу не возьмут!
– А зачем погибать, если можно выжить? – Прозвучавший голое показался Ивару смутно знакомым, но не принадлежал никому из викингов или русичей.
В одной из стен, которая недавно была монолитной, теперь зиял непонятно откуда взявшийся проем. Рядом стоял не кто иной, как Багдадский Вор. В темном халате он казался тенью, явившейся из мира мертвых.
– А ты чего тут вынюхиваешь? – осведомился Ивар. – И как сюда попал?
– Этот дворец изрыт тайными ходами, точно гнилое яблоко червями, – ответил вор, оглядываясь с величайшим ужасом. – А пришел я потому, что узнал о неких варварах, которые отправились во дворец еще утром и не вернулись. Мне стало интересно,
– Да, мы молодцы! – хвастливо оскалился Нерейд, вздергивая подбородок.
– Ты можешь нас вывести за пределы дворца? – спросил Ивар, глядя прямо в темные, хитрые глаза Вора.
– Да, и я сделаю это, – кивнул тот, – в счет одного долга. Идите быстрее, а то там собираются в очередной раз нападать.
– Бузислава на руки! – скомандовал Ивар Кари. – Гудрёд, ты первый!
– Э-э… – неожиданно заартачился молодой викинг. – Мы что, драпаем?
– Нет, отступаем, дурья твоя башка! – рявкнул на него Нерейд. – Ты что, хочешь тут сдохнуть, зная, что был шанс выжить?
Гудред недоуменно нахмурился, но поднесенный к его носу кулак оказался куда более веским аргументом, чем любые слова. Молодой викинг, переступая через тела, зашагал к тайной двери. За ним двинулся Кари, легко, точно ребенка, несущий все еще бывшего без сознания Бузислава.
Багдадский Вор шагнул во тьму, оттуда донесся стук огнива, и алым светляком во мраке запылал факел. Пламя его осветило серые каменные стены, ровный пол. И никаких следов прохода. Они очутились в крошечном закутке, Похожем на склеп.
– А что дальше? – полюбопытствовал Ивар. – Сквозь стены мы еще ходить не научились!
– Нажми вон ту штуку. – Вор ткнул пальцем на торчащий из стены камень, похожий на собачий нос.
Холодная, шершавая поверхность легко подалась. В недрах стены что-то заскрежетало, и за спиной Ивара, стоящего ближе всех к выходу, с гулом принялась опускаться каменная плита. Еще мгновение – и они оказались закупорены, точно сельди в бочке.
Ответный скрежет раздался из противоположной стены. Кусок камня, подогнанный к другим так плотно, что до сего момента щелей не было заметно, поднимался медленно, рывками, и замер, не достигнув и половины человеческого роста.
– Прошу! – промолвил Багдадский Вор, нагибаясь и освещая уходящую вниз винтовую лестницу. – Факел у нас только один, так что старайтесь не отставать!
По одному пролезли под заевшей плитой, которая опустилась, когда Багдадский Вор дернул торчащую из стены железяку. После этого беглецы были надежно отрезаны от преследователей.
Ступени лестницы громыхали под ногами, в темноте слышалось тяжелое дыхание. Ивар, шедший последним, вслушивался во тьму за спиной, но там было тихо.
Через каждые два десятка ступеней лестница прерывалась площадкой, от которой уходили во тьму узкие коридоры. Некоторые были перегорожены каменными заслонками, иные – открыты. Но Багдадский Вор упорно шагал вниз.
Спуск закончился в небольшой круглой комнате. Из стен тут выступали какие-то скобы, а снизу, из-под лежащего на полу люка, доносились плеск и журчание.
– Там водовод, – пояснил Багдадский Вор, – отведенный под дворец от реки. Но мы туда не пойдем. Все равно выход из него перекрыт решеткой, которую отмычкой не вскрыть. Мы пойдем другим путем!
И с этими словами он потянул за одну из скоб. Раздался уже знакомый скрип, в стене появилось круглое, будто совиный глаз, отверстие.
– Тут, естественно, грязно и сыро, – сказал Вор, – но, уж извините, парадный выход из дворца сегодня почему-то перекрыт.