Солнце для речного демона

Генер Марго

Праведное возмущение придало сил. Она задергалась и, наконец выдавила из себя:

– Кто вы? Где я?

Темноволосая покосилась на неё, не прекращая движения. Глаза сверкнули голубым.

– Гляди, – сказала она подруге. – Разговаривает. Ишь ты. Прежние только сознание теряли и рыдали.

– Эта какая-то странная, – согласилась белокурая. – Волосы гляди

какие. Цвет, будто рака сварили.

– Фу, где ты видела вареных раков? – поморщившись спросила темноволосая.

Девушка с соломенными волосами ответила с явной гордостью:

– Тебя еще не было, а меня хозяин брал в путь к кипящим озерам. Вот там и видела. Раки если близко к ним подплывают – варятся заживо и становятся вот такого цвета.

Они обе оглянулись и посмотрели на Эмили так, словно это она виновата в том, что эти раки варятся. Но решимость понять, где находится и почему ее волокут в неизвестном направлении Эмили не покинула. Если ее собираются судить боги, она имеет право хотя бы знать где и почему.

– Вы боги? – снова собравшись с силами спросила она.

Девы переглянулись, а через мгновение голубой коридор, по которому тащили Эмили заполнился мелодичным смехом. Он походил на звон десятков колокольчиков, и Эмили невольно подумала, что боги с таким смехом непременно должны быть добрыми. И вдвойне не понятно, почему они так недовольно смотрят на нее.

– До богов нам, как на старом окуне до неба, – с кривой усмешкой отозвалась белокурая.

– Тогда кто? – недоверчиво спросила Эмили и попыталась подняться, но ноги все еще не держали.

Девушки перехватили ее поудобнее, а белокурая проговорила:

– Тебе не обязательно это знать.

– Да какая разница? – отозвалась темноволосая. – Потом-то всё равно узнает. Мы ундины, деточка. Верноподданные ундины…

– Много разговариваешь, – оборвала ее вторая. – Неведение для них лучше. Эффект больше. Замолчи и потащили.

Эмили попыталась воспротивиться.

– Я сама могу, – слабо проговорила она и зашевелила ногами.

Но и ей, и девушкам, которые назвали себя ундинами, было ясно – сама она пока не может.

Пришлось смириться и повиснуть на тонких, но невообразимо крепких девичьих руках.

Об ундинах Эмили знала лишь из «Легенд старого Обода». В них говорилось, что они прекрасные девушки, которые расчесывают волосы, поют на берегу и заманивают чарами одиноких мужчин. И, видимо, поэтому они так недобро смотрят на нее – Эмили на мужчину похожа слабо.

Ее волокли, казалось, вечность. За это время она успела кое-как прийти в себя. Мокрое платье липло к телу, она замерзла. Но сопротивляться и задавать вопросы все еще не решалась. Если в этих ундинах достаточно силы, чтобы тащить ее без единой тени напряжения, наверняка хватит удали, чтобы присмирить.

Смирение никогда не было коньком Эмили, несмотря на доброту, она верила: если чувствуешь, что делаешь правильно – делай. Но сейчас она даже не понимала, что происходит, жива ли она и куда ее тащат. А женское чутье подсказывало – спорить с этими девами плохая идея.

Они поглядывали на нее по очереди, словно сговорились. Эмили молча смотрела на них и на прозрачные стены, переходящие в потолок, за которым исходит волнами голубая вода. В ней все так же неспешно движутся вытянутые тени, но не приближаются, словно боятся.

После очередного поворота темноволосая ундина проговорила:

– Может поставим ее? Надоело тащить.

– Не переломишься, – отозвалась белокурая. – Тебя зачем послали? Вот и выполняй.

Ундина со смоляными волосами скривилась и фыркнула.

– Я вообще не понимаю, зачем мы это делаем. Какая разница, где? Всегда одно и то же. Так зачем напрягаться?

– Тебе пиявки мозги выпили? – спросила другая дева. – Ему лучше знать, что и как делать. А ты лишь ундина, обязанная ему абсолютно всем. Ты ходишь и плаваешь, потому что он позволил. Иначе давно отправилась бы к богам.

Темноволосая снова поморщилась.

– Я смотрю, ты вся млеешь от него, – сказала она. – А может и хорошо было бы попасть к богам. Откуда ты знаешь?

Конец ознакомительного фрагмента.