Солнце на продажу (сборник рассказов)
Шрифт:
— Не… — и больше ни звука.
В контрольной башне диспетчер сорвал наушники и откинулся в кресле. Потом он наклонился вперед, взглядываясь в туман за окном. Оранжевое зарево прорывалось сквозь мглу там, где лежал пассажирский, который при посадке налетел на антенны наведения. Остальное поле было черным. Синие огоньки вдоль посадочных полос не могли пробиться сквозь туман. Диспетчеру показалось, что он видит слабый желтый отблеск неподалеку от пассажирского лайнера. Наверное, "скорая".
— Джек, замени
— Вы были у наблюдательного, который только что сел? — спросил он водителя.
— Так точно. Он не загорелся, наверное, шел на спецгорючем.
— Сколько человек на борту?
— Один.
Диспетчер обошел машину и остановился возле задних дверец, откуда санитары доставали носилки. На теле, покрытом одеялом, лежал портфель.
— Как его дела? — спросил диспетчер. — Плохо?
— А, знакомый голос, — послышалось с носилок. — Пока жив, спасибо.
— В конце вас снесло влево, — сказал диспетчер.
— Я жив — это главное. Погодите минутку, ребята. Мне нужно сказать пару слов диспетчеру. Слушайте, вы должны помочь. Дело государственной важности. Откройте портфель и прочтите инструкцию. Сегодня же ночью эти письма должны быть в Вашингтоне. Там есть копии — можете прочесть. Они должны быть доставлены сегодня вечером. Вы поймете почему. О'кей?
— О'кей.
— Спасибо. Теперь тащите меня отсюда. Черт возьми, больно уж очень, видно, ноги переломаны.
Меньше всего в тот момент интересовали диспетчера дела государственной важности. Он только что разбил второй самолет за вечер. Вся техника диспетчерской отказала. Хуже дня не придумаешь.
Грейс и Питер свалили чемоданы, тюки и плащи у двери и вошли внутрь дома. Тим внес грудного.
— Тим, закрой дверь. Я не дождусь, когда сниму эту дрянь с лица, — проговорила Грейс.
Она прошла в телевизионную комнату, зажигая по пути свет. Там она включила фильтр, занимавший целое окно. В комнатах замигали красные огоньки.
— Дети, можете пойти в уборную и ванною, но не снимайте противогазов, пока не загорится зеленый свет.
Питер вышел из кухни, держа открытую банку пива.
— Поспеши, зеленый огонек, — сказал он. — Я умираю от жажды.
— Я тоже умираю от жажды, — сказала Пиви и стащила с лица маску.
— Пиви! — Питер бросился к ней.
Пиви задохнулась и хотела закричать, но зашлась кашлем. Она шарила руками, стараясь отыскать брошенную маску. Питер схватил маску, одной рукой прижал ее к лицу дочери, другой сгреб девочку и бегом понес в телевизионную, где почти сунул головой в фильтр. Свежий воздух, струившийся сквозь решетку, обвевал лицо девочки. Она пыталась отдышаться.
— Что случилось, Пит? Чго она сделала? — Вбежала Грейс.
— Не волнуйся, — ответил Питер. — Пиви, дыши спокойнее, дорогая. Все обошлось, Грейс. Она была без маски секунды две.
Наконец Пиви смогла сесть Она не хотела отходить от фильтра. Отец надел ей маску и закрепил ремешки. Но на девочку снова напал приступ кашля, глаза были полны слез. Она судорожно прижимала маску к лицу.
Грейс вышла в общую комнату.
— Милый, — крикнула она оттуда. — Бери свое пиво. Зеленый свет!
Питер только отмахнулся.
Из спальни слышались восторженные крики:
— Зеленый! Зеленый!
Стаскивая маску, вошел Тим.
— Я их всех уложил, — сказал он. — Только Кроху пришлось перепеленать.
Грейс и Питер глядели друг на друга, держа уже ненужные маски в руках. Она потянулась к мужу, и Питер поцеловал ее.
— В таком виде ты мне нравишься куда больше, — сказал он. — Пиви, все уже сняли маски. Тебе тоже можно.
Он наклонился и потянул за резинку, которая прижимала противогаз.
Грейс ушла к грудному.
— Нет! — закричала Пиви и начала отталкивать отца, прижимая к лицу маску и цепляясь другой рукой за решетку фильтра. Питер опустился рядом с ней на колени.
— Девочка моя, воздух хороший. Видишь, я уже снял маску и мама сняла. И Тим. Погляди. — Но глаза Пиви были зажмурены.
— Нет, — повторяла она, — нет, нет, нет!
— Оставь ее, — сказала Грейс, заглянув в комнату. — Я сейчас приготовлю нам поесть. Она отправилась на кухню.
— Пап, вот твое пиво, — сказал Тим, протягивая банку.
— Что-то оно теплое, — заметил Питер. — Послушай, Пиви…
Но девочка не двинулась с места. Питер включил телевизор.
— Я погашу свет? — спросил Тим.
— Конечно, конечно, я совсем забыл.
Тим выключил свет, горела только одна лампа в телевизионной.
— Опять напряжение упало, — сказал Тим, усаживаясь перед экраном, — Смотри, желтая лампочка.
Изображение на экране телевизора было мутным. Тим до предела прибавил яркость, По экрану пошли черные полосы.
— Еле тянет, — сказал он. — Кто это выступает?
— Наверное, какое-то объявление, Не знаю. Прибавь звук.
— Звук на пределе, — сказал Тим.
— Дай-ка мне. — Питер заглянул за телевизор. Появился звук.
Человек в респираторе отвечал на вопросы:
— …Нет, мы надеемся, что северная станция будет в порядке к утру.
Камера перешла на задававшего вопросы телекомментатора, на маске его виднелись буквы Эн-би-си.
— Что же было причиной аварии, мистер Спивак?
Мистер Спивак выглядел усталым и растерянным, словно весь день отвечал на один и тот же вопрос. Ресстерянность обнаруживалась лишь в глазах и голосе — остальное скрывал противогаз.