Солнце не пахнет
Шрифт:
– Пацан, – как-то лениво окликнул меня продавец.
Мне почему-то подумалось, что ко мне он обращаться никак не может, поэтому и не обратил внимания. Но когда он позвал ещё раз, теперь громче, я всё-таки поднял на него глаза.
– Что покупаешь?
Я жестом показал, что денег у меня нет. Он состроил недовольную рожу, а я вдруг решил, что у меня получится разжалобить его голодным взглядом, который я бросал то на него, то на его товары. Очевидно, жалости торговец не знал.
– Так, иди давай, если ничего не берёшь! У мамки мелочи выклянчи, тогда приходи.
Учитывая его размеры, я, наверное, и был для него самой что ни на есть мухой, причём далеко не самой крупной.
Я оглянулся и достаточно быстро убедился в том, что очереди к ларьку не стояло, более того, ни одну живую душу я не мог смутить своим присутствием просто потому, что никого вокруг и не было. Снова поглядев на продавца, теперь удивлённо, я, кажется, разозлил его. Он ещё больше замахал на меня руками и стал грозиться, что «как даст сейчас метлой», поэтому я поскорее отступил и отошёл подальше, делая вид, что фрукты мне совсем не интересны.
Меня начало подташнивать от голода, когда я услышал свист. Неожиданно для себя я обнаружил, что он исходил от кого-то, кто прятался под прилавком у того самого лысого продавца. Приглядевшись, я увидел лохматую черноволосую девочку, которая помахала мне рукой.
– Нати! – вырвалось у меня, но я сразу зажал рот ладонями.
Я не смел ступить и шагу, а девочка показывала пальцем на разные фрукты, вопрошающе поднимая брови. Я не сразу понял, чего она от меня хочет, но, когда её рука замерла возле зелёных яблок, я прозрел и активно закивал. Нати улыбнулась и схватила два фрукта, да так ловко, что продавец не успел её заметить. В ту же секунду девочка пропала оттуда и появилась уже у соседнего прилавка. Она быстро пробиралась от ларька к ларьку, пока не оказалась достаточно близко, чтобы бросить мне одно яблоко. Я поймал его и открыл рот от удивления. Я никогда раньше не видел, чтобы Нати вытворяла что-то такое. Когда это она успела научиться?
Вдруг я заметил подозрительный взгляд продавца в свою сторону. Внутри у меня всё сжалось. Я стоял прямо напротив него, держа в руках яблоко с его прилавка, и довольно улыбался. Я живо представил, как он «даёт метлой», но тут смелая девчонка схватила меня за руку и потащила за собой. Вместе мы дали дёру оттуда под недовольные возгласы одураченного торгаша.
Когда мы были уже далеко от опасности, я выдохся, и мы оба рухнули на землю. Она звонко засмеялась.
– Это было здорово! – восторженно начал я, усевшись на кусок деревянного поддона. – Как ты…
Внезапно я увидел перед собой совершенно незнакомую девчонку и онемел. Она была явно старше и выше меня, с тёмными короткими хвостиками и взъерошенной чёлкой. Вместо прямого и длинного носа Нати я увидел торчащий пятачок, а между передними зубами у девочки была большая щербинка. На чумазой щеке был налеплен старый серый пластырь, а под левым глазом красовалась большая родинка. Она по-другому смеялась и вообще не была похожа на мою сестру. Меня жестоко обманули.
– Есть-то будешь? – весело воскликнула девчонка, надкусив свой фрукт-трофей.
Я вспомнил о яблоке, тут же впился в него зубами и не остановился, пока от яблока не осталась одна только палочка.
Глядя на девочку, которая сделала только третий укус, я напрягся, но, тем не менее, поблагодарил её за подарок, который, возможно, спас меня от голодной смерти.
– Какой ты чудак, – опять засмеялась она. – Я Урсула.
Меня пугало в ней совершенно всё, начиная с песочного цвета глаз, сливающихся с кожей, заканчивая манерой говорить. Её речь вперемешку с чавканьем звучала слишком похожей на речь лысого продавца. Одета она была в пёструю водолазку и красные шорты. Все ноги у неё были забиты ссадинами и синяками.
– А у тебя что, имени нет?
– Жан… – неуверенно произнёс я.
–Это что за имя такое? Хуан, может?
Я поморщился и помотал головой. Она откусила от яблока два раза подряд.
– По-английски пишется как «джей», «и» …
Дома мне попадались книжки с уроками английского, и я много времени проводил за ними, пытаясь правильно назвать все буквы алфавита. Однако каждый раз я бросал это дело, так и не выучив ничего, кроме букв своего имени.
Урсуле моё объяснение показалось очень смешным.
– Джей! – хохотала она. – На ходу придумываешь, правду говорить не хочешь? А глаза-то у тебя какие жёлтые! Какой странный!
Я не знал, что и сказать. Она издевательски высмеивала всё, о чём бы я ни говорил. А я молчал и только смотрел зачарованно, как она доедает своё яблоко, попутно цепляясь ко всем мелочам в моей внешности.
– Да и причёска у тебя смешная какая-то! Я у отца ножик спёрла позавчера, хочешь… – она вдруг замолчала и нахмурилась.
Не успел я понять, что к чему, как она подпрыгнула и пихнула меня кулаком в плечо.
– Ай!
Она бросила яблочный огрызок мне под ноги и побежала прочь.
– Погоди, Урсула!
У меня сломался голос на этом выкрике, так что она, скорее всего, меня даже не услышала. Чем я мог так обидеть её, ничего толком не говоря? Может, я слишком уж пристально смотрел ей в рот. У нас дома почти ни у кого не было ровных зубов, поэтому я не считал щербинки, выбитые или кривые зубы чем-то особенным. А Урсула, кажется, стеснялась их?
Я не стал её догонять, это занятие показалось мне совершенно бессмысленным. По сравнению с Урсулой, которая тогда была куда быстрее и тянула меня за собой, как плюшевую игрушку, бегал я из рук вон плохо.
Она исчезла так же неожиданно, как и появилась, а значит, так было нужно. Может, если тот лысый не прибьёт меня своей метлой, я ещё увижу её на рынке. В следующий раз нужно будет попросить её научить меня быть таким же ловким, как она.
Знамя вора
Солнце постепенно теряло свою жгучую силу. Кожей, насквозь просоленной потом, я ощущал каждый градус снижения температуры. Однако прямые лучи всё ещё обжигали мне лицо и шею, а в горле першило от жажды.