Солнце в бокале
Шрифт:
– Месье Габриель Алье!
У Фреи зазвенело в ушах от раздавшихся аплодисментов. Она словно в полусне видела, как по внезапно открывшемуся в толпе проходу к ней идет Габриель. Его глаза смотрели на нее с любовью, Фрея готова была поклясться в этом.
Он поднялся на подиум, принял из ее рук награду и, повернувшись к председателю, обратился со словами благодарности к ассамблее. Тотчас все происшедшее секунду назад показалось Фрее иллюзией, которая развеялась бесследно.
Незаметно вернувшись к Люсьену, она сослалась на духоту
Солнце еще находилось высоко над линией горизонта, однако лучи, падающие на землю, уже не грели, предваряя скорый закат.
Холодный ветер, внезапно налетевший с севера, заставил Фрею подумать о накидке из тонкой шерсти, оставшейся у Люсьена. Она хотела уже вернуться в зал, но передумала. Может, холод немного отвлечет ее от мыслей о Габриеле.
– Ну скажи мне, почему всякий раз, когда я тебя вижу, ты дрожишь от холода? – полюбопытствовал такой знакомый мужской голос, и в то же мгновение ее плечи накрыла теплая ткань элегантного пиджака.
Фрея не оглянулась, а лишь закрыла глаза и сосчитала до трех, искренне надеясь, что присутствие Габриеля рядом не окажется миражом.
– Может, нам стоит немного поговорить? – спросил он и медленно повернул ее лицом к себе. – Я хочу сказать, что был не прав и раскаиваюсь в этом. Мне давно следовало понять: ты дорога мне именно такая, какая есть. Будь все иначе, мое сердце вряд ли тянулось бы к тебе всякий раз, когда я вижу тебя. Тяжело признавать собственную глупость, но это так. Я самый недалекий мужчина на свете, но мне хочется надеяться на твое великодушие, потому что, видит Бог, я безумно люблю тебя, Фрея Дюфер.
Все время, пока Габриель говорил, молодая женщина слушала его, опустив голову. А когда он окончил, то увидел, как взметнулись вверх черные ресницы и голубые глаза взволнованно и с нежностью взглянули на него.
– Тебе не в чем укорять себя, Габриель. Мы оба наделали ошибок, которые заставили страдать нас все то время, которое нам пришлось быть в разлуке. Несмотря ни на что, мое сердце также тоскует по тебе. Видно, такова прихоть судьбы, но я тоже люблю тебя и ничего не могу с этим поделать.
– Значит, мы оба безнадежно влюблены, – произнес Габриель и улыбнулся. От этой улыбки Фрее стало удивительно тепло. – Что же делать?
– Целоваться, – немного подумав, ответила Фрея и положила руки ему на плечи.
Поцелуй – и вся вселенная вращается вокруг них двоих. Губы находят губы, руки переплетаются с руками. Сердца бьются в унисон. И ничто не в силах разорвать этой связи, потому что нет ничего крепче любви, навеки связавшей их!
Фрея призывно застонала и откинулась на подушки, Габриель тут же накрыл ее своим телом. Она чувствовала его тепло, его желание обладать ею, и от этого ее душа пела, уносясь в прекрасные, неведомые миры.
Фрея раскрывалась навстречу возлюбленному, и он пил ее страсть,
Они бросались в жаркий горн любви, чтобы сгореть дотла и вновь возродиться, словно сказочный феникс, каждый раз восстающий из пепла.
Ими писалась древняя как мир легенда о том чуде, которое случается всякий раз, когда мужчина встречает свою женщину. Чуде, которое получило жизнь раньше слова, ибо сначала был хаос, а потом появилась любовь. Именно ей мир обязан своим рождением.
– Что же нам теперь делать? – поинтересовался Габриель у Фреи, когда, утомленные страстью, они отдыхали в объятиях друг друга. – Думаю, ты вряд ли согласишься жить в «Алье», точно так же, как мне дела не позволят переселиться в «Дюфер». Похоже, всю оставшуюся жизнь мы будем метаться от одного дома к другому. Может, нам стоит поставить где-нибудь на границе виноградников шалаш?
– Вот еще! – фыркнула Фрея. – Считаешь, я соглашусь растить наших детей в шалаше?
– Тогда кому-то из нас придется уступить. Правда, сомневаюсь, что тебе удастся уговорить меня на подобную жертву. Для этого нужен весьма убедительный довод. – Габриель многозначительно взглянул в глаза
Возникла долгая пауза. Фрея словно решала, стоит ли доставать спрятанный козырь. Наконец глубоко вздохнула и промолвила:
– Хорошо, можешь дать мне адрес портнихи, о которой ты говорил.
Услышав это, Габриель просиял и заявил:
– Завтра же переселяюсь в «Дюфер»!
Эпилог
Фрея прошла по берегу Шаранты, поднялась по склону и остановилась возле одинокой могилы у самой ограды деревенского кладбища. По всему было видно, что совсем недавно чьи-то заботливые руки привели ее в порядок. Выполотая сорная трава пожухлой кучкой лежала в стороне, новая оградка поблескивала на солнце свежей краской.
Фрея улыбнулась. Когда она рассказала в деревне историю Соланж и Себастьена, мадам Бриссак вспомнила, что девчонкой часто встречала ее бабку у кладбища с букетиками фиалок. Тогда никто не знал, кого навещала хозяйка «Дюфера». Общими усилиями удалось разыскать безымянную могилу, почти скрытую травой, расчистить и подновить насыпь.
Отныне каждый житель «Дюфера» старался что-нибудь сделать для того, чтобы почтить память Себастьена. О его нежной привязанности к Соланж уже рассказывали легенды, а молодые влюбленные облюбовали это место для своих вечерних прогулок. Вряд ли для упокоившегося навеки возможна лучшая благодарность.
Фрея бросила взгляд на линию горизонта – солнце клонилось к западу, спеша отдать накопленное за день тепло. В кустах дикого винограда, самовольно выросшего неподалеку, весело затрещали цикады. Пора было возвращаться домой, сделав то, ради чего она сюда пришла.