Солнце в кармане
Шрифт:
После печальных событий в лагере освобождения, Ваня лишь на денек заскочил в истинно родное селение. Увидел, что всё в порядке узнал, что и с кем. Получил легальные бумаги и билет на Люфтганзу у Лялюка, а нелегальные малявы через деда Камаринова. Еще раз обнял бабушку и отбыл в Москву на рейс Германию.
Он очень спешил увидеть её и свои дела посвежевшим новым взглядом. А о пути надо было увидится кое с кем из авторитетов в Москве. Развить связи, так сказать. Два дня положил на объезд объявленных ему адресов. Думал, обойдется без происшествий.
Зря, как всегда.
……………………..
— Каково ночевали, бродяги?
— Да живы пока. На воле клопы не заели. Чего надо, брателла?
— Я к вам с малявами от Сергунька и Ряхи.
— Так милости просим. — Тут же, враз подобревший до пригибания цырл хозяин хазы, перевёл в шепот и так не громкий голос. — Извини, уважаемый, у нас тут гости случились… не хорошие. Пройдём на кухню.
— Ну-ка, погоди, — Ваня отодвинул хозяина и заглянул в большую комнату. — Здрасьте, честной компании.
Хмурое громкое общество едва удостоило его быстрым оглядом и продолжило прения.
— Кто это? Арабы?
— Нет, — Нохчи, — Чеченцы, значит. — Успевший заглянуть в малявы хозяин, видно прочел там, что гость не совсем русак, и посчитал своим долгом, более доходчиво объяснятся. — Кавказцы мусульманские, в общем.
— А-а, турки значит. — Привел споро к общему, с увиденным, знаменателю свои познания Ваня.
— Турки… если бы, людей режут почем зря. Кто под руку, — подвернется ни кого не жалеют. Вот терки сейчас, — они типа грузинский бизнес крышуют. Бары, шмары, казино. Так грабят богатых клиентов. Или кто там, — с большим выигрышем, так хрен уйдет. Догонят, а нет — вычислят. Оберут, мало того — зарежут!
Ну, зачем, коль бабки уже на кармане! Нелюди, в общем. Беспредельщики полные. Еще и "двигаются" к тому же. Употребляют тяжелые наркотики, то есть. Во и сейчас, поди ширнутые или унюханные… всё им побоку.
— Да-а, и что же они такие страшные и без охраны? Ну, у подъезда двое в тачке сидят. Ну, на лестничной площадке один тусуется. И всё? Не порядок. Здоровье совсем не берегут, ребята.
— Я ж говорю: прибабахнутые, — ничего не боятся!
— Ладно, посмотрим…
— Чаю, кофе, водочки?
— Кофе с коньяком — можно.
Хозяин налил кофе, добро прибавил из пузатой бутыли коньяку и, поставил перед гостем. Достал из холодильника сыр и вынул из ящика стола нож. Тут у Вани полыхнуло в мозгу. В миг сымпровизировался дерзкий, до безумия, но чисто Ванин план.
— Хозяин, ну-ка дай нож.
— "Зелингер", Германия. Дерьма не держим. — Хозяин был на грани "петушкового" подобострастия.
— Не держим… потому, что руки кривые. Что он тупой такой?
— Так постоянно в деле же, — оправдывался поваренком нерадивый хозяин.
— Давай точило, правило…
Хозяин крутнулся на месте, почесывая лоб, и метнулся в угол к нижнему ящику.
— Вот. Пожалуйста.
И положил перед Ваней охапку точильных приспособлений. Ваня наточил, подправил нож. Довольно длинный, средней ширины, и, пристроив его в рукав куртки, за браслет часов, сказал, как нечто заурядное:
— Скажи по сотовому своим молодцам на улице что б вышли из машины подошли к туркам.
— …Чехам!
— …К чехам и завязали с ними разговор. Если получится, или просто встали рядом. По сигналу, какому сам кумекай, что б начинали валить их из всех стволов. Или они пустые?
— Нет. Как можно! А может, ну их…
— Не. Да, "conraden", так надо. Родина нам не простит. Так карты нынче легли. Решено.
Хозяин поник было головой. Но постояв молча, собрался, и уже твердо кивнул головой.
— Сам выйдешь в подъезд и заговоришь с тем чехом, что на площадке мнётся. Услышав шум из хаты, — отпрыгивай и вали его. Пистолет есть?
— Найдем.
— А я вежливо побеседую с залетными в хате.
Плюнув в ладонь кособоко пригладил волосы и посмотрелся в зеркало. Приклеенное к холодильнику, наверно, чтоб страждущий еды узрел вдруг свою ряшку и подумал — а надо ли? Скорчил туповато робко просительную рожицу дебила — альбиноса. Сохраняя маску лица, пошел к большой комнате и подозвал стоящего у прохода чеченца. Самого большого из здесь присутствующих, жестом приглашая его в соседнюю комнату.
Верзилу запустил первым. Тот едва успел оглянуть комнату с успокаивающим интерьером и детским плюшевым мишкой на кровати.
Ваня резко дернул его голову вверх и назад, зацепив пальцам за надбровные дуги. Другой рукой, с выпростанным из рукава ножом, провел по шее с легким заворотом, одновременно глубоко вдавливая. Рукой с ножом же отбил рванувшиеся к ране руки. Продолжал тянуть другой вниз и вверх голову чеченца. Для большего раскрытия раны. Не случилось ни звука. Кровь хлестала, но совсем не шумно. Ваня перехватил поудобнее в пальцах нож чтобы двумя руками уложить по-тихому агонизирующее тело на пол. Не получалось. Живой труп стоял с недовведенными до распоротой шеи руками и всё еще трясся.
Ваня надавил всем своим телом сверху. И только так смог опустить его на колени. Он зафиксировал его. сдавив руками сверху плечи. Рана на шее была не то что бы достаточно широка. Она была огромна. Для скорейшего испускания духа. И он как, кажется, уже покинул тело. Но тело — здоровое, и полное жизни в самих клетках — умирать не хотело.
Ване решил не рассчитывать — сколько он сможет зарезать. Сколько сможет столько и зарежет. По-русски не загадывая на перед. Но по-немецки тщательно подготовился. Закидал тряпками кровь, аккуратно уложил труп здоровяка и накрыл его покрывалом с головой.
Вся обстановка в комнате не вызывала резкой паники. Но своей непривычностью для воровской хазы- плюшевые мишки, ажурные занавески — она требовала оглядеться, осмотреться. На это и был расчет. Ваня глянул в зеркало — поправился, восстановил дыхание и глупое выражение лица, и отправился за второй жертвой.
Второй так же без вопросов последовал за ним и вошел первым. Он не успел оглядеться. Будучи ниже предшественника и одного с Ваней роста не доставил тренированному Ване хлопот. Голову удобно за подбородок набок и вверх. Другой ножом по горлу. Отбить руки, прижать к себе пока трепыхается. Уложить на пол. Пододвинуть к первому земляку. Забросать новую кровь свежими тряпками. Поправится перед зеркалом и вперед — за третьим.