Солнце в лампе и тайна Коллекционера

Соммер Мэри

– Простите? – он приподнял левую бровь и пытливо взглянул на детектива.

– Коллекционер, – повторил Бейкер выразительно.

Слышать – не слышал. Видел? Не особенно. Организатор игры в покер, которая состоялась этой ночью, не только скрывал лицо под сплошной маской. Он сидел в части стола, которая почти не освещалась. Квентин запомнил руки. Тонкие узловатые пальцы на удивление ловко управлялись с колодой.

– Я знаю многих коллекционеров, – Квентин подлил гостю чаю из заварника. – Мой сосед, к примеру, собирает старинные монеты. А хозяин галантерейной лавки на углу

питает слабость к шейным платкам. Руководитель моего отдела в департаменте…

– Я понял, не продолжайте, – вот теперь детектив улыбнулся и поставил завершающую галочку в списке достоинств. – Нет, я говорю про конкретного человека. Никто не знает его настоящего имени, никто не может описать его внешность. Этот коллекционер интересуется предметами… определённого происхождения и добывает их не вполне законными способами.

Например вынуждает других людей добывать их при помощи шантажа и угроз. Квентин скривился.

– Неужели вы взвалили на себя столь трудную миссию поймать невидимку? – легкомысленно спросил он.

– Не люблю слишком простые задачи, они нагоняют тоску.

Забавно. При иных обстоятельствах они могли бы поладить. Настал черёд хозяина дома улыбнуться.

– Детектив Бейкер, не сочтите за грубость, но всё же я повторю свой первый вопрос: чем обязан вашему визиту?

– Я давно занимаюсь этим делом, – ответил гость, – и теперь, признаюсь, подобрался ближе, чем когда-либо. Не могу выдать все подробности, но дело в том, мистер Грей, что Коллекционер может попробовать в скором времени связаться с вами.

– Что же заставляет вас думать так, детектив?

– Ваша работа в департаменте, сэр. Боюсь и тайно надеюсь, что вы можете оказаться полезным мистеру О.

– Мистер О.?

Бейкер сделал вид, что смутился.

– Есть неподтверждённые сведения, что это один из инициалов. Иногда мы так называем Коллекционера у себя в отделе.

Часы на стене пробили девять, и это послужило знаком для очередного рукопожатия и пожелания хорошего дня.

– Значит, мы договорились? – уже сделав шаг на крыльцо, Бейкер обернулся и поправил шляпу.

– Безусловно, – Квентин кивнул, – если в моей жизни начнут твориться странные дела, и объявятся новые знакомые, вы узнаете об этом первым.

Глава 2 – Игры в лифте, воспоминания и поцелуй

– Сегодня понедельник, сэр.

Оскар всегда умел произносить очевидные вещи таким тоном, будто они были известны только ему.

– Именно поэтому ты везёшь меня на работу в такую рань, – устало ответил Квентин.

– Нужно ли мне заправить автомобиль для сегодняшнего вечера? – Короткий любопытный взгляд на хозяина в зеркало заднего вида. – Ожидается ли поездка? Может быть, на Койн-стрит или за город?

– Не ожидается. Сегодняшний вечер я собираюсь провести дома.

И все последующие тоже. Две ночи Квентин страдал от бессонницы, так что теперь его главными условиями для приятного вечера стали тишина и покой.

Старшего советника Грея уже ждал первый посетитель. Тролль из Лусс-Хиллз доставил себя – так он выразился – ещё до рассвета и прятался от первых солнечных лучей под козырьком над главным входом. Он рискнул ввезти в страну на две унции лепреконьего золота больше, чем было дозволено. Не переживал из-за этого – намекал, что излишек удачно делится на два. Но Квентин почему-то отказался. Официально заверив печатью конфискованное золото, он отправил его на минус третий этаж. Троллю же Квентин выделил комнату без окон, в которой тот мог дождаться захода солнца.

Потом были и другие посетители, но всё не то. Никакого колдуна. Отважится ли колдун увильнуть от регистрации? Вряд ли: такое всегда заканчивалось быстрой поимкой, штрафом и выдворением из Британии с запретом на въезд (срок запрета варьировался).

А после обеда начальник отдела магических артефактов представил своего нового секретаря, и Квентин всерьёз задумался о карме, несправедливости вселенной глобально и заговоре против него лично.

Иногда, чтобы вспомнить давнего знакомого, нужно много минут и наводящих вопросов. Квентин каким-то чудом узнал за две секунды до встречи. Послышались шаги за дверью, затем раздался стук, провернулась ручка, и его сердце подпрыгнуло до самого кадыка.

Миссис Джейн Флетчер, в девичестве Олдридж. Похожая на футляр для скрипки: ровная, в строгом чёрном жакете с бархатной подкладкой и закрытая – не только на все пуговицы. Синие глаза, вьющиеся каштановые волосы. Ей нравились рисовый пудинг, серость неба и фиалки…

– Грей занимается всеми прибывающими, отбывающими и проезжающими мимо, – описывал Финли. – Если бы вы, миссис Флетчер, были прекрасной нимфой родом из горных озёр Шотландии, то первым делом наведались бы именно в этот кабинет. Не то чтобы вы были менее прекрасны от того, что человек…

…Ей нравилась поэзия. Когда в предрассветные часы Квентин, облачённый только в кальсоны, наполовину высовывался из маленького окошка мансарды и громко читал на всю улицу «Мой идол, прости меня! Хочешь – покинь!», она слушала, восхищённо открыв рот.

Миссис Флетчер улыбнулась в ответ на неуклюжий комплимент. Она посмотрела сквозь хозяина кабинета и больше заинтересовалась репродукцией картины Камиля Коро на стене за его спиной.

– Надеюсь, вам у нас понравится, – без особого энтузиазма сказал Квентин. Потом зачем-то добавил: – У меня мало времени.

Важных дел на сегодня не осталось, и Квентин до вечера сражался с призраками прошлого. Они были везде, куда ни глянь: танцевали в чернильнице, притворялись любовными записками в стопке бумаг, а когда за окном стемнело, прятались в тенях от светильника.

Под конец рабочего дня курьер доставил Квентину записку совсем не любовного содержания: «Отошлите водителя и ступайте домой пешком». Этого ему ещё не хватало!

***

Оскар, конечно, поворчал немного, но ослушаться не посмел. Так что Квентин запахнул пальто и бодрым шагом направился домой. Свернул один раз, другой, пока в узком переулке, зажатом безоконными стенами, перед ним не выросли три тёмные фигуры.