Солнце
Шрифт:
Я не ответила сразу же.
В итоге я вообще не ответила на его комментарий про Касс.
«Так почему ты всё равно пошёл за ними сюда? Разве Балидор не сказал ждать? — я просканировала коридор перед нами, не замедляя шага. — Почему ты не сказал мне это снаружи?»
«Мне было холодно, — сказал он, улыбаясь через свой свет и сжимая мои пальцы. — Моей жене было холодно. И вообще, я не видел смысла. Мы сказали, что сделаем это вместе. Я бы так и ответил Балидору, но он прошёл через стену прежде, чем я успел что-то сказать».
Я кивнула,
Я поколебалась, пытаясь решить, сказать ли это.
Затем я всё равно послала эти слова.
«Почему ты благосклонен к ней? — я посмотрела на него, взглянула в его прозрачные глаза, отражавшие золотистый свет. — К Касс? Я думала, ты ненавидишь её ещё сильнее, чем я».
Удивление рябью пронеслось по свету Ревика.
«Я не "благосклонен" к ней, жена, — послал он, и то удивление по-прежнему жило в его свете. — Но за счёт того, что ты сделала для меня в резервуаре, ты дала мне шанс измениться. Ты дала мне шанс быть другим без Дренгов. Вся наша команда дала мне шанс… даже Балидор, хотя у него больше всех причин ненавидеть меня, учитывая то, что я сделал с ним в течение войны, и что я сделал с тобой. В итоге даже он простил меня за то, кем я был прежде. Даже пока ты была в Пекине, он принял меня. Чёрт, да он и Вэш сделали меня главным, когда осознали, что мой свет действительно изменился».
Его мысли сделались ворчливыми, когда он помедлил и добавил:
«Я посчитал, что я в долгу перед ним. Перед Балидором».
Я удивлённо посмотрела на него.
Я и не осознавала, что для него эта ситуация будет сводиться к Балидору, но чем дольше я об этом думала, тем более логичным это казалось. Вспомнив, как сильно мне приходилось спорить с Балидором из-за Ревика в то время, и как я опешила, когда они приехали за мной в Пекин и вели себя уже как друзья… я поначалу не ответила.
Затем, подумав о Касс, о том, как я лежала на кровати в доме моей матери, я ощутила глубинную боль в нутре — достаточно резкую, чтобы я прикусила язык.
«А как же я? — послала я. — Мне ты ничего не должен, муж? Лили ты ничего не должен?»
Свет Ревика сделался раздражённым, но в то же время смягчился.
«Она теперь другая. Я это чувствую. И ты тоже… хоть и не хочешь знать. Хоть ты и не хочешь верить тому, что чувствуешь. Она не та, кем была с Тенью. Она уже не та, кто поступил так с тобой, Элли».
Когда я обернулась и наградила его изумлённым взглядом, его губы поджались.
«Я не говорю, что всё прощено, — послал он. — Не говорю, ясно, бл*дь Но каким лицемером мне надо быть, чтобы не допускать возможность такой перемены? Она защищала меня. И она, и Джон. А тогда я не отличался от неё…»
«Ты был другим», — перебила я, бросив на него предостерегающий взгляд.
«С тобой — да, я был другим, — его мысли сделались более жёсткими, но в то же время более терпеливыми. — Я любил тебя. Бл*дь. Я обожал тебя до безумия, жена, даже тогда. Я был охеренно зол на тебя, но каким бы преданным я ни чувствовал себя, я никогда не забывал, кем ты мне приходишься. Я сосредоточил большую часть своей ненависти на Балидоре».
Он слегка фыркнул.
«В то время он чертовски упростил мне задачу».
Когда я глянула на него, он посмотрел на меня в упор.
«Так что да, я не навредил тебе так, как Касс… но бл*дь, я был массовым убийцей, жена. Про Касс такое нельзя сказать, как бы сильно она ни ранила лично нас. Её проблемы в отношении тебя были личными. Менлим подогревал их, искажал. Он связал это всё с травмой и насилием, которое она пережила в детстве. Он использовал это, чтобы обратить нас друг против друга. Но она не совершала того, что совершил я. Она даже близко не подошла к масштабам моих деяний».
«Бл*дь, она наслаждалась этим, — рявкнула я, бросив на него холодный взгляд. — Она наслаждалась этим, Ревик. Она не сделала это ради какой-то высшей цели, как ты. Она не верила в пророчества, которые якобы направляли её. Она ловила кайф, делая это со мной…»
Он прищёлкнул языком, перебив меня своими мыслями.
«Элли, ты знаешь, как работают Дренги. Менлим сломал её. Он убедил её, что она страдала ради высшей цели, что всё в её жизни случилось ради какой-то цели. Он дал ей нечто, чего она, наверное, хотела всю жизнь — бл*дское предназначение. Причину, по которой её родители так с ней обращались. Причину, по которой никто не любил её в детстве. Он превратил всё это в благодетель, в признак её превосходства. Он убедил её, что она даст Лили лучшую жизнь. Он льстил ей, говорил те вещи, которые она, наверное, хотела услышать с детства».
Поколебавшись, Ревик добавил:
«Всё то время, что вы росли, она считала себя куском говна, какой-то тёмной силой в твоей жизни. Менлим извратил всю эту историю. Она впервые почувствовала себя отмщённой. Она почувствовала, будто пришло её время выйти на свет».
Я стиснула зубы. «Ну да, конечно, это всё оправдывает…»
«Я этого не говорил, — раздражённо послал он. — Я говорю, что всё это не столько злонамеренно, сколько грустно. Балидор говорил, что самой сильной помехой в работе с ней была её ненависть к самой себе. Её абсолютная убеждённость в том, что если она посчитает слова Менлима ложью, то опять станет ничем. Опять станет куском дерьма».
Я не ответила.
Я знала это свойство Касс. Я знала его с детства.
Я пыталась изменить эту её убежденность. И Джон тоже.
Толку было как от козла молока.
Подумав о Лили, я ещё сильнее стиснула зубы, но не потрудилась озвучивать это вслух. Я знала, что он скажет. Я даже была согласна с ним… в теории.
Я всё равно не могла простить её за похищение моего ребёнка.
Он сжал мою ладонь так крепко, что это причиняло боль.
«Я это понимаю, детка, — мягко послал он. — Gaos, я понимаю. Правда, правда понимаю. И я не пытаюсь указывать тебе, что делать или чувствовать. Я просто говорю тебе, почему я сам пытаюсь примириться с этим. Ради Балидора. И ради тебя».
Когда я продолжила шагать по коридору, кусая губу, Ревик крепче сжал мои пальцы.
«Ты всё ещё любишь её, — мягко послал он. — Ты всё ещё очень сильно любишь её, жена».
На это я тоже ничего не ответила.
И всё же от его слов в горле встал ком, и я даже не пыталась ни о чём думать, пока мы не прошли шагов десять.
К тому времени мы подходили как будто к тупику.
Я посмотрела вниз. Мокрые следы ног заканчивались прямо перед ним.