Солнце

Андрижески Дж. С.

Он сказал, что эту часть должна рассказать им я.

Он сказал, что первая часть должна исходить от меня.

— У нас нет хороших новостей, — сказала я.

Я наблюдала и ждала, пока отставшие закончат усаживаться, найдут места в тени, или на камнях, или прямо подо мной на пыльной земле.

— Я не знаю, с чего именно начать, — добавила я. — Так что я просто скажу вам то, что нам известно. Начиная с видения о будущем, которое случилось у моей матери, Кали. Сначала я расскажу вам, что я увидела. Потом я расскажу, что, по нашему мнению, это значит.

Сделав

ещё один вдох, я продолжила рассказывать им.

Эту часть я толком не планировала.

Я просто начала с самого начала, добавляя вещи и возвращаясь назад, чтобы объяснить упущенные моменты, подробнее рассказать вещи, которые вспоминались на ходу.

Я попыталась рассказать им достаточно, чтобы это показалось им реальным.

Я поведала им видение Кали от начала до конца. Я рассказала им про Миферов и то, как они сгоняли людей и видящих к горячим точкам на карте Локи. Я рассказала им о самих горячих точках и о том, что теперь мы считали их расположением Барьерных и физических дверей между мирами, которые служили своего рода кульминацией самого Смещения.

Я рассказала им о том, что большинство этих горячих точек совпадало с местоположением одного из карантинных городов Тени.

Некоторые горячие точки, не связанные с городом Тени, обычно находились в городе или местности, защищённой другой группировкой. Например, в Денвере поблизости был бункер противовоздушной обороны, в Риме были Миферы, а Пекин контролировали Лао Ху.

В любом случае, мы были относительно уверены, что Менлим и его люди проследили, чтобы у них имелся контроль над каждой горячей точкой, найденной на карте.

Я также сообщила им, что по нашему мнению, Менлим построил телекинетические органические машины, чтобы управлять каждой дверью и охранять её.

Я не делала пауз, чтобы попытаться оценить их реакции на это всё. Я не давала им времени, чтобы задавать вопросы или просить разъяснить что-то.

Я не позволяла себе задуматься о том факте, что описываю конец света.

Я почти не позволяла себе думать об этом факте.

Продолжая рассказывать, я всё же пыталась оценить реакции на отдельных лицах. Я видела, что тетя Кэрол и дядя Джеймс держались за руки и выглядели бледными. Я видела, что мои кузены и кузины сидели на земле возле них и казались скорее измотанными и сбитыми с толку, нежели напуганными.

Я посмотрела на Данте и Вика, сидевших в самой густой группе видящих, и наблюдала, как они отреагируют на новости о телекинетических органических машинах.

Я смотрела на Кали и Уйе, которые сидели на плоском булыжнике прямо под скалой, где стояла я. Мои родители также держались за руки, глядя и мрачно слушая мои слова. Но их лица отражали меньше удивления, чем у остальных.

Я глянула на Тарси, которая сидела на втором плоском булыжнике по другую сторону от них, рядом с Балидором и Касс. Тарси тоже не выглядела особенно удивлённой. Однако выражение её лица было наиболее воинственным из всего, что я за ней замечала ранее.

Я также видела в толпе президента Брукс, её волосы были распущены и, пожалуй, выглядели как никогда естественно. Она была одета в пыльную белую футболку с синими джинсами и сидела среди местных людей недалеко от Торека, который уже начал встречаться с одной из местных видящих, женщиной по имени Луриаал.

Я не смотрела влево, где чувствовала наблюдавшего за мной Даледжема или Чандрэ, которая сидела рядом с ним и наблюдала за мной так же напряжённо, как и он.

Мне могло бы показаться странным, что эти двое сидят вместе, но по словам Деклана и Торека, Джем практически назначил себя охранником Чандрэ с тех пор, как местные люди решили отпустить её. Если верить Балидору, Джем поручил себе задачу проследить, чтобы она ничего не натворила.

Он также поручил себе задачу расправиться с ней, если она хоть пальцем шевельнёт не в том направлении, особенно теперь, когда в лагере присутствовала Четвёрка.

Странно было видеть, что Чандрэ никак не нейтрализована — хотя я заметила ошейник сдерживания видящих на её шее. Она также явно была ранена и ходила с тростью, которая теперь лежала возле неё на красной земле.

На самом деле, странно было то, что она жива, и Деклан её не убил.

Видимо, местные люди по-прежнему имели здесь власть в отношении наказаний и заточения. Это было логично, и я с радостью уступила им это право, учитывая всё, чем мы были им обязаны. И всё же меня немного нервировала безопасность наших людей, особенно учитывая то, что старейшины племени, будучи людьми, могли не так ясно видеть проблему.

Торек и его новая девушка Луриаал, похоже, считали, что всё нормально.

Луриаал сказала, что старейшины племени обладали собственным зрением, которому мы могли доверять.

Они также явно сделали что-то с Чандрэ, что позволило им посчитать её «безопасной». Мне ещё не рассказали всю историю, но Торек, кажется, считал, что они перерезали или изъяли ту связь с Дренгами, которую она получила в детстве.

Старейшины племени говорили об этом скорее как о «демонах» и «злых духах», но Торек с уверенностью сказал, что они имели в виду Дренгов и в особенности Менлима.

Он хотел, чтобы я взглянула на неё попозже, и я согласилась. Поскольку это я опознала её как возможную шпионку, было логично, что они хотели, чтобы я проверила её свет.

Сейчас я не задумывалась над этим.

До тех пор, пока она не стреляла в меня, или в Ревика — или в кого бы то ни было, если уж на то пошло — решение старейшин племени меня устраивало.

Я пока что даже не поздоровалась с Джемом, не говоря уж о Чандрэ.

Я практически уверена, что Ревик этого тоже не сделал.

Я заметила, что он держался физически как можно дальше от Даледжема. Я также замечала, как он то тут, то там смотрит на Джема, словно ничего не мог с собой поделать.

Я не раз чувствовала, что Даледжем тоже смотрит на Ревика.

И снова я выбросила всю нашу личную драму из головы.

Сделав глубокий вдох, я повернулась к толпе в целом. Начиная с нашей вынужденной встречи с Атваром в Дубровнике, я описала всё, что мы увидели в Риме.

Я рассказала им про дверь, про телекинетическую машину.