Солнце

Андрижески Дж. С.

Нахмурившись и обдумывая это, я обвела взглядом серый ящик.

— …Это попытка отвлечь, — добавила я.

— Пропусти нас, — прошипело существо. — Пропусти нас, и мы оставим твоих людей в покое. Мы отправимся в новое место, новое время, на новую планету. Мы будем трогать тебя или твоих людей! Вы больше никогда нас не встретите!

На сей раз я нахмурилась по-настоящему.

— Вы нацелились на солнце, — сказала я. — Вы не пытаетесь торговаться со мной. Вы пытаетесь задержать меня, чтобы суметь самим обуздать солнце… чтобы использовать его и открыть одну

из своих дверей прежде, чем я успею открыть наши.

Посмотрев на серые стены, я ощутила нарастающую злость, осознав, что они уже отвлекли меня слишком надолго — определённо дольше, чем мне стоило позволять.

Как мне отсюда выбраться?

Как я выбралась из ящика, в который поместил меня Галейт?

Как только я подумала об этом, мой свет расслабился.

Ревик.

Ревик — вот как я выбралась.

«Муж?» — позвала я его, устремляясь вверх через мой свет, через тот похожий на лестницу мост, ведущий к небу, к солнцу, к нему.

«Муж… где ты?»

Последовала кратчайшая пауза.

Я почувствовала, как двигаюсь сквозь ту паузу, путешествую выше и выше, сквозь ту лестницу света, следуя за нитями, пока не добралась до самого конца. Я последовала прямо до него, до нашей связи света, до его разума, до его присутствия… до его сердца.

Я почувствовала его сердце, то светлое бело-синее солнце, что жило в его груди.

Как только я сделала это, свет омыл меня жарким потоком.

Разноцветная лава хлынула вниз по той лестнице и в моё сердце. Бледные золотистые, зелёные, небесно-голубые, кроваво-красные, белые, жёлтые, оранжевые цвета… это струилось через меня в кристаллы двери, в существо за ними, в присутствие, которое я там ощущала.

Что-то во мне снова щёлкнуло, обретая опору в этой цепочке.

Я снова чувствовала связь с обоих концов. Я снова чувствовала себя, сбалансированную между ними.

Я чувствовала Ревика.

В этот момент я осознала, что Дренги были правы.

Я почувствовала, что это делает с ним, как это ломает его свет.

От него выплеснулось так много радости и так мало переживаний, что сложно было смотреть на это. Я чувствовала его радость, принятие всего этого света, готовность пропустить это через себя вопреки тому, что это делало с ним. Здесь он был прекрасен. Здесь он был богом.

Но Дренги не ошибались.

Это убивало его.

— Gaos, что нам делать? — сказал Джон. Он смотрел на потолок и чувствовал, как его сердце колотится всё сильнее, пока он переводил взгляд между высоким потолком пещеры и образами, мелькавшими на виртуальных экранах перед Данте.

Теперь он это слышал.

Он слышал крики в туннелях снаружи, пока они убегали от звуков копателей, приближавшихся к ним сквозь стены.

Они послали Юми с Врегом, Декланом, Тореком, Луриаал, Тавой и Чёрным Крылом.

Джон старался не думать о том, что его муж где-то там, но знал, что они нуждались в нём. Им нужно было установить новую линию баррикад, организовать какой-то военный отпор к тому моменту, когда они пробьются.

Он закрыл глаза, подавляя образы, которые так и хотели накатить на него.

Снова начались взрывы, и он вздрогнул, пригнувшись и наблюдая, как красная пыль сыплется со стен и потолка. Врег сказал им по армейскому каналу, что Дренги теперь просто швыряют Миферов в ОБЭ, используя человеческие тела, а не более ценных генетически усовершенствованных гибридов, чтобы замкнуть и пересилить органический механизм.

Врег сказал, что они пока не пробились, но поле начинает ослабевать.

— Десять минут, — пробормотал Балидор рядом с ним. — У нас от силы десять минут, Джон.

Джон посмотрел на лидера Адипана и кивнул вопреки кому в горле.

Балидор тоже остался здесь в основном для того, чтобы помочь держать щиты вокруг Элли, поскольку остальные разведчики помогали команде телекинетиков. Джон глянул на Касс, у которой последние полчаса шла кровь носом. Они с Мэйгаром выглядели такими бледными, такими истощёнными в плане света, что Джон поражался, как они вообще оставались в сознании.

Три клона-телекинетика уже умерли. Балидор сказал, что это наверняка вызвано эмболией головного мозга — распространённый диагноз, когда существо было убито в Барьере.

Дренги по-прежнему атаковали их всех.

Балидор сказал, что они также пытались атаковать Элли и Ревика, но Элли каким-то образом умудрилась их отбросить… а Ревик был настолько омыт aleimi– светом солнца, что ничто не могло до него дотронуться.

Тем не менее, Ревик тоже выглядел не лучшим образом.

Балидор, Джораг и Рэдди переместили их с Элли тела, пребывавшие в состоянии транса, аккуратно двигали их конечности, чтобы усадить их и прислонить к стене. Их кожа была такой горячей, что для этого пришлось надеть перчатки. И всё равно Джораг показал Джону ожог, который получил, когда задел кожу Ревика.

Джон не понимал, как одежда Элли и Ревика попросту не сгорела, и почему не вспыхнули их волосы или кожа, но Балидор сказал ему, что это всё равно aleimi– свет, а не физический свет и не огонь… он влиял на живых существ не так, как на что-то инертное вроде одежды или волос.

И всё же Ревик выглядел так, будто потерял в весе с тех пор, как всё это началось.

Его кожа сделалась ярко-красной, длинные волосы сделались совершенно мокрыми от пота.

Их ауры так далеко расходились от их тел, что никто не мог подойти к ним ближе, чем на два с половиной метра, не ощущая дискомфорта. Никто и не пытался с тех пор, как Джораг, Рэдди и Балидор их передвинули. Джон знал, что Балидор приглядывал за ними из Барьера, делая всё возможное, чтобы защитить их, пока они делали своё дело, но выглядело всё не лучшим образом.