Солнцепёк
Шрифт:
— Пойми, Лазарь, вот нас на съезде ругали, что мы Мао не поддерживаем. Ну нет у него коммунистической партии, потому, что она — крестьянская партия. Нет в Китае пролетариата, почти. И никакой социализм или коммунизм он не построит с этими людьми. Для того, чтобы это состоялось, мы должны: помочь ему с оружием и боеприпасами, нарушить договора с Пу И, построить в Китае промышленность и провести индустриализацию Китая. А что мы получим взамен? Дырку от бублика? Через некоторое время он вспомнит, что Манчьжурская область была китайской, а МНР — тоже часть Китая, а Синцзян-Уйгурский автономный округ никогда не входил в Казахскую ССР. Вот тебе и повод для бесконечных войн. Так что, пусть он перестреливается с Чан Кай Ши, сколько влезет. СССР не выгодно иметь под боком сильный Китай. Какая нам разница, кто нам чай и рис поставляет: Мао и Пу И? Нет у
— Коба, но почему ты обо всём на этом съезде не рассказал?
— Хочешь, чтобы тебе разжевали и в рот положили? Ты что — маленький? Газет не читаешь? Думаешь, что это само собой происходит? Да начни я об этом говорить на съезде, всё это тут же бы накрылось медным тазом. Ты видишь, сколько Андрей по разным странам ездит? А сколько к нам приезжают? Всё это — политика! А ты вспоминаешь те времена, когда строительство одной фабрики съедало весь бюджет СССР. Помнишь, как Пермский моторостроительный мы с тобой строили? Помнишь, где деньги брали? Продавали сокровища Эрмитажа! Тогда, да, требовалось работать на энтузиазме, зажигать массы. Сейчас требуется этим массам дать отличное образование, места работы, хорошую зарплату, возможность раскрыть свой потенциал, чтобы они гордились своей страной и своей работой, и получить от них отдачу: новые изобретения, новую продукцию, увеличить национальный продукт, повысить обороноспособность страны. Вот этим вот и занимаемся. А некоторые, пальцем показывать не буду, тихонько бурчат на кухнях, что нет коллективизма, узурпировали власть и прочая, прочая, прочая. Не коллективизм это, а коллективная безответственность. До добра это не доведёт. Понял, Лазарь?
— Понял, Коба.
— Вот и соответствуй своему положению, товарищ член ЦК партии, товарищ министр СССР. И не завидуй товарищу Андрееву! Он не просто так здесь сидит, а делает очень нужное для всей страны дело. Скоро все узнаете.
Я сидел в комнате отдыха и перебирал в мыслях события последних лет. Митя и Оля ездят вместе с мамой в 54 школу, в Москву. Рита стала министром культуры СССР, очень много работает, ездит по всей стране, но успевает быть хорошей матерью и хорошей женой. У Сергея идёт война, наши миры оказались не связаны между собой. Изменения у нас, не вызывают ответных изменений в их времени. Связи с ним уже несколько месяцев нет. Перед войной, из-за ухудшения внешнеполитической обстановки, Сергей попросил меня взять отпуск и передал мне большой объём информации по различным системам вооружений, микроэлектронике, средствам связи, химии, сетевым технологиям. Обещал надёжно укрыть своё оборудование и, если повезёт выжить, то выйти со мной на связь. Отдельно объяснил, как избавиться от этой связи, в случае, если выйдет кто-то другой, без условных фраз. Трудно ему сейчас, он ведь не молоденький. А сидеть, сложа руки, не будет. Значит, опять воюет, старый генерал. Он мне вместо отца был все эти годы. Жаль, если больше его не услышу. У нас апрель 50 года, через три часа вылетаю на космодром Байконур. Королёв и Браун вывезли носитель "Восток" с первым в мире искусственным спутником Земли. Его вес — полторы тонны. Примерно столько весит новая термоядерная боеголовка. Если все запланированные пуски в апреле и мае пройдут успешно, то состоится испытание такой боеголовки в космосе. Все шесть спутников будут находиться в это время над Тихим океаном, и с них будет идти телеметрия взрыва. Наземных испытаний не будет. Только подземные и космические. Нам на этой планете жить. Очень волнуюсь, хотя понимаю, что уже ничего не изменить. Вошёл Саша:
— Андрей Дмитриевич! Время!
— Риты нет?
— Нет ещё, и дети ещё в дороге.
— Ладно, поехали!
На Байконуре жарко, заканчивается заправка окислителя. От высокой, в 38 метров, ракеты идут испарения. Отходит заправочная мачта, дают 30 минутную готовность. Идёт проверка систем. Это боевая ракета. 4 дивизии таких ракет уже развёрнуты на территории СССР.
— Минутная готовность! Ключ на старт!
— 10, 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1, Пуск!
Смотрю в зенитный перископ: из-под ракеты вырывается пламя, стоит на месте, отходит мачта: ракета "встала" и пошла! Пошла! Пошла…
— 10 секунд полёт нормальный, параметры в норме.
— 100 секунд, проходим зону возможных автоколебаний. Есть колебания, затухают! Полёт нормальный!
— Есть отделение первой ступени, полёт нормальный!
Королёв поворачивается ко мне:
— Сейчас — самое сложное! — в бункере тишина полнейшая, только звуки из радиостанции из центра телеметрии.
— Остановка двигателей 2 ступени, пиропатрон разделения сработал штатно.
— Есть давление в двигателях 3 ступени, есть зажигание. Полет нормальный.
— Есть сброс обтекателей третьей ступени.
— 314 секунда. Есть штатная остановка двигателя. Есть срабатывание пиропатрона. Спутник на орбите! Есть сигнал со спутника!
Из динамиков послышалось: Бип-бип-бип…
Снимаю ВЧ связь и докладываю Сталину:
— Товарищ Сталин! Первый в мире искусственный спутник Земли на орбите!
— Передайте мои поздравления товарищам Королёву и Брауну. Они оба представлены к званиям Героев Социалистического Труда и к Сталинской Премии этого года.
Я не успел дослушать до конца Сталина, как из динамиков донеслось:
"Внимание, внимание! Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза! Передаём важное сообщение Правительства СССР! ТАСС уполномочен заявить: Сегодня в 11 часов 12 минут московского времени в Советском Союзе был произведён успешный запуск первого в мире искусственного спутника Земли. Поздравляем всё человечество с началом космической эры! Началось освоение околоземного космического пространства. Весь мир может прослушать позывные первого советского спутника Земли на двух частотах 20,005 и 40,002 МГц…"
Кто-то, по-моему, Челомей, вытащил из портфеля несколько бутылок коньяка. На космодроме жесточайший "сухой закон"! Но у всех, кроме меня и Королёва, нашлись стаканы и бутерброды, шоколад и лимоны. Все подготовились, а мы — нет, стояли и вытирали слёзы. До последней секунды мы боялись сглазить. Девять лет мы шли к этой цели. Через взрывы, неудачные пуски, гибель людей на стартовых площадках, десант и штурм Пенемюнде, строительство заводов, испытательных стендов, шахт. Но сегодня мы слышим голос первого спутника Земли.
— Сергей Павлович, говори!
— Нет, пусть он говорит! — Королёв показал на меня. — Он — руководитель проекта, меня к нему в наручниках привезли.
— Нет, Сергей Павлович, говорить будешь ты. Ты — генеральный конструктор, это твой успех! Говори!
— Друзья! Что могу сказать… У нас получилось! Всё прошло штатно. Отклонения — меньше полсекунды. Я не зря вспомнил 41 год. Меня, прямо из камеры, не сказав ни слова, привезли в Академию Жуковского к какому-то мальчишке в генеральской форме. И он прямо в лоб мне заявил: "Принято решение о начале разработки нового оружия, атомного. Нужны средства его доставки. Авиационные я взял на себя, и буду курировать разработку нового тяжёлого бомбардировщика, а ракетные средства поручаю Вам. По сути, Вам предстоит создать новую отрасль промышленности, товарищ Королёв." Прошло 9 лет, и мы запустили первый спутник. За успех нашего, совсем не бесполезного дела! И за Вас, Андрей Дмитриевич. За то, что пас нас всё это время, за то, что никому не давал сунуться сюда, за то, что Вернера и Вальтера сюда приволок. Вы — отличный руководитель!
— Через полтора месяца — посмотрим!
Все засмеялись и дружно чокнулись. Браун и Тиль от всех не отставали. Они уже вошли в дружный коллектив и обрусели. Я им сообщил о просьбе Германии войти в состав СССР.
— А мы оба уже граждане СССР, но это хорошо, можно будет на родину съездить. — ответил Вальтер.
— Когда это произойдёт? — спросил фон Браун.
— Точно сказать не могу, в следующем году, наверное, сейчас подсчитываем: во сколько это выльется дополнительно, и надо подготовить к этому наших союзников. Хотя о проведении референдума на эту тему они знают. Пока никаких возражений не было. Только американцы против.