Шрифт:
Николай Елин, Владимир Кашаев
СОЛНЕЧНАЯ АКТИВНОСТЬ
Лев Никодимович Швыков пришёл с работы расстроенный и, категорически отказавшись от ужина, плюхнулся прямо в пальто на кровать.
– Что это с тобой?
– сочувственно спросила жена.
– На тебе лица нет. Неужели опять Серёгин
– Хуже!
– буркнул Швыков.
– Алёшичеву путевку в санаторий дали?
– Ещё хуже!
– Куда ж хуже?
– развела руками жена.
– Газеты надо читать, - раздражённо заметил Лев Никодимович.
– Ничего ты никогда не знаешь! Всегда все новости от посторонних узнаю!
– А что такое?
– не на шутку встревожилась жена.
– "Что, что"! Мне сегодня Ярдов в курилке рассказал: оказывается, наступает год солнечной активности!
– Ах, вон что, - с облегчением вздохнула жена.
– Да наплевать на эту активность! Нам-то что?
– Как что? Ты что, не знаешь, что это сопровождается разными ураганами, землетрясениями, ну и вообще, всякими передрягами. Теперь жди неприятностей! Я уже сегодня брюки порвал. За гвоздь зацепил... Сейчас начнётся! У машины опять колесо снимут. В ателье новый костюм запорют. На работе - выговор... Тьфу! Но хуже всего, конечно, с дачей. Правда, землетрясение, я думаю, до неё не докатится. А вот если ураган...
– Да ведь ураганов особенных у нас тоже никогда не было, - робко возразила жена.
– Они ведь где-то там далеко бушуют.
– А вдруг до нашей дачи дойдёт? Крышу сорвать может. Крыльцо унесёт, оно гнилое. В веранде цветные стекла повылетят... Чтоб она провалилась, эта активность!
– Жальче всего клубнику, - жалобно сказала жена. Сколько сил на неё положили - и вот на тебе! Хоть клубника, может, и не очень хорошая, не такая, как у Лебедевых, а всё равно жалко...
– Лебедевым-то что!
– со злостью произнёс Лев Никодимович.
– У них дача вон какая громадина, ей, конечно, ничего не сделается! Им на этот ураган начхать... Хотя...
– Швыков задумался.
– Хотя как сказать... Против хорошего урагана, пожалуй, и лебедевская дача не устоит. Всё-таки, как ни крути, год активного солнца - это тебе не шутка! Если только настоящая активность будет, то и даче их крышка и клубнике хвалёной хана!
Лев Никодимович представил себе эту картину, и у него немного отлегло от сердца.
– Да, - кивнула жена, - им в случае чего ещё хуже придётся. У них клубника дороже, чем наша, на базаре идёт. Да и дачка у них получше.
– Н-да, - оживился Швыков.
– И в гараже у них "Жигули" стоят. Новенькие! Хо-хо! Не чета нашему "Запорожцу"!
Он с улыбкой потёр руки. Потом встал с постели, снял с себя пальто и аккуратно повесил его на плечики.
– И сын у них как раз в этом году в институт должен поступать, - вспомнила жена.
– Правда?
– обрадовался Лев Никодимович.
– Ну-ну...
Он вышел в переднюю, тщательно вытер ноги о коврик, причесался перед зеркалом, потом повернулся к жене и ласково поцеловал её в лоб.
– Добрый вечер, Зинуша! А ты знаешь, что я придумал? Давай-ка доставай стопки! Доставай, доставай, не жмись...
– И, покровительственно похлопав её по плечу, добавил: - Выпьем, Зиночка, за солнечную активность!