Солнечная девушка
Шрифт:
Лео отрезал ломтик от первого торта и подал ей:
– Традиционный фруктовый торт с карамельной глазурью.
Отломив кусочек, она положила его в рот. Торт был сочным, насыщенным и очень вкусным.
– Точно этот! – И она подцепила еще кусок.
– Успокойся. Не спеши с выбором.
Она не удосужилась ответить, рот был набит.
– Можешь взять еще кусочек.
– Мне надо худеть, иначе я не влезу в платье, – безапелляционно заявила она, но, поняв всю абсурдность этого заявления в сочетании с пустой
– Да брось, ешь, сколько хочешь! Меня беспокоит только сохранность тарелки. Такое впечатление, что ты хочешь протереть в ней дыру.
– Лео!
Он поднял руки вверх «я сдаюсь».
– Режь следующий.
– Соленая карамель «Номер один». На подложке из теста слой густой подсоленной карамели, сверху несколько слоев шоколадного бисквита с прослойками из карамели и крема.
Солнышко попробовала. Закрыла глаза, чувствуя, как вкус наполняет ее. Потом зачерпнула еще. Отпила шампанского.
– Какой же он вкусный!
Лео подождал, пока она взяла еще кусок. Потом еще. И еще. Глоток шампанского. Еще один.
– Все? – в конце концов спросил он с невозмутимым видом.
Она горестно осмотрела пустую тарелку:
– Я же говорила, у меня нездоровый интерес к десертам.
– Ты говорила, у тебя страсть к ним, как у акулы.
– Может, даже хуже. Как у хадрозавра. Ты знаешь, сколько у него зубов? Девятьсот шестьдесят. И они сами себя затачивают!
– Кто такой этот чертов хадрозавр?
– Это такой динозавр. Так! Значит, я динозавр, к тому же мясоедный!
Лео так неожиданно рассмеялся, что чуть не подавился. Это заставило рассмеяться и Солнышко.
– Давай перейдем к соленой карамели «Номер два», пока я не впала в полное отчаяние.
– Ты? Полное отчаяние от поедания тортов? На это стоит посмотреть!
– Увидишь, если, несмотря на мои хадрозавровые зубы, отрежешь мне еще кусок.
Отрезав тонкий ломтик, Лео протянул ей:
– Твое желание – закон! Он похож на «Номер один», но с прослойками из ириса.
Солнышко жевала, периодически издавая стоны экстаза.
– А какой твой любимый? – спросила она, сунув в рот последний кусок. – Потому что, должна тебе сказать, этот оказался вкусней, чем я думала, и мне будет сложно сделать выбор.
– У меня есть любимый, но я тебе не скажу какой. Мое предпочтение может повлиять на тебя, ты невольно выберешь не тот, который мне нравится, а это неправильно.
– А-а, я поняла! Теперь ты повторяешь то, что я говорила про приглашения.
– В дальнейшем я намерен привести несколько фактов касательно брачных ритуалов мухи цеце.
– Я все проверю, и когда мы встретимся в следующий раз…
– Я тебя умоляю, не надо! – Он шлепнул на тарелку кусок очередного торта. – Кокосово-ванильный с прослойками из кокосового безе и крема.
Солнышко уставилась на него, сомневаясь, сможет ли осилить. Но торт выглядел так аппетитно. Она воткнула в него вилку. Положила кусочек в рот. Съела. Отпила шампанского и посмотрела на свой бокал.
– Эй, ты подлил еще.
– Он был пустой.
Она фыркнула, но ее внимание уже переключилось на тарелку. Еще один кусочек. И еще. И снова. Тарелка опустела. Она облизнула губы, с вожделением глядя на остаток торта.
– Вот видишь? Тебе не понадобилось знать, какой мой любимый. Ты все решила сама. Кокосовый.
– Да. Кокосовый. Ради того, чтобы получить такой торт, стоит выйти замуж. Как ты думаешь, я могу взять еще один крошечный кусочек?
– Я уверен, ты можешь съесть весь торт целиком.
– И с завтрашнего дня на диету!
– Не надо диеты, Солнышко. Ты мне нравишься такой, как есть.
– Это… это… не важно. И все-таки, какой твой любимый?
Он улыбнулся. Прищурился. Солнышко не доверяла этой улыбке.
– Фруктовый. Но у меня есть мысль, как мы можем договориться. Компромиссы – мое новое пристрастие.
Что он хотел этим сказать?
– О чем договориться?
– О торте. – Лео подкладывал на тарелку еще ломтик. Смотрел на нее долгим взглядом. Солнышко заметила вновь оживший тик в уголке его рта. Она так разволновалась, что не могла усидеть на месте. Схватив вилку, вонзила ее в торт и поднесла ко рту. – И о наших свиданиях.
Солнышко вздрогнула, и кусок торта упал.
– Два, четыре, посередине есть еще три. Прежде чем она успела собраться с мыслями, Лео наклонился и лизнул уголок ее рта.
– Я просто подумал, что мог бы украсть эту маленькую капельку крема.
Попробуй.
Тик-тик-тик, – дергался уголок рта.
– Знаешь, что я тебе скажу, – пойду на кухню, чтобы подготовить первый компромисс, о котором говорил. А ты посиди здесь, доешь торт, полюбуйся видом и подумай насчет второго. О том, почему женщину, которая, как ты утверждаешь, верит в то, что секс – это всего лишь секс, так беспокоит мысль, что мужчина действительно хочет от нее только секса. – Коротко засмеявшись и бросив на нее последний проницательный взгляд, Лео вышел из комнаты.
Но как же тяжело, оказалось, слышать от него собственные слова. Секс – это всего лишь секс. Однако, похоже, в данном случае это не так. Потому что она слишком много думала о нем, слишком волновалась за него, слишком привязалась к нему. Мотоцикл. Этот проклятый мотоцикл. Возможно, не будь его, они могли бы переспать в третий раз прямо сейчас, и ее не интересовало бы ничего, кроме его тела.
Так сделай это, Солнышко, заключи с ним сделку, и он откажется от мотоцикла.
Еще два раза. Или смени имя. Она дотронулась до уголка рта, откуда он слизнул крем, и ощутила покалывание во всем теле. Беспокойно встала и вышла на веранду.