Солнечная Северяния
Шрифт:
Всё вокруг было удивительно чистым и спокойным. Лёд, припорошённый инеем, сверкал разноцветными огнями, голубые торосы навалились острыми глыбами друг на друга.
Недалеко от берега, среди торосов, копошилась тёмная фигурка в валенках и коротком полушубке.
— Это краболов, — сказала тётя Рая. — Лучше к нему не подходить, а то скажет, что мы всех крабов разогнали.
— А мы потихоньку, — возразила Лялька и на цыпочках, замирая после каждого шага, направилась к краболову.
Все молча пошли следом.
Краболов, пожилой неприветливый мужчина, как раз доставал из лунки краболовку — натянутую на обруч сетку. Посреди сетки лежало несколько дохлых рыбок и сидел маленький краб. Он даже не успел поживиться приманкой.
Мужчина положил краба в мешок, где уже копошились другие крабы, и снова забросил краболовку.
— Как ловится? — приветливо спросила мама.
— Неважно, — буркнул, не оборачиваясь, краболов.
Мама сделала Андрюше и Ляльке знак, что нужно уходить отсюда, но они оба замахали руками и ещё ближе подошли к лунке. Мама молча схватила их за руки и оттащила в сторону.
Краболов сосредоточенно смотрел в лунку, а его спина выражала крайнее недовольство.
Дальше пошли вдоль берега, отделённые от него полосой торосов.
С моря дул свежий ветерок, но было нехолодно. На одежду оседали белые крупинки, похожие на мел. Лялька лизнула рукав и удивлённо открыла глаза: он был солёным. Это потихоньку испарялось море.
— Мама, а что у тебя там? — Лялька потрогала рюкзак.
— А что бы ты хотела?
— Хлебца с колбаской, — жалобно протянула Лялька.
— И я хочу хлеба с колбасой, — сказал Андрюша.
— И я… — добавила тётя Рая.
— Вот какие вы дружные, — рассмеялась мама. — Это морской воздух виноват. Ну, идёмте на берег, сделаем привал.
Легко сказать — «идёмте на берег». Правильнее было бы — поползём на берег. Торосы не оставили на льду ни одной ровной площадки. Между ними, припорошённые снегом, таились трещины.
— Тихо! — тревожно сказала мама, когда наконец выбрались на берег и сели на камни отдохнуть. — Что это? Берег осыпается?
Но крутые скалистые склоны сопки были спокойны, только сверху непрерывно лился мелодичный звон, будто по камням бежал весёлый ручей и позванивал колокольчиками.
Чирь-чирь-чирь… — звенело в воздухе.
— Да это же пуночки прилетели, наши северные воробушки! — воскликнула тётя Рая. — Весну принесли! Смотрите, смотрите, они гнездятся у самой вершины, где земля уже нагрелась!
У отвесной вершины, меж тоненьких берёзок, порхали стайками маленькие птички с ярко-белыми грудками и чёрными спинками. Но они мелькали так быстро, что разглядеть их было трудно — будто кто-то бросал горстями чёрные и белые семечки.
Пуночки суетились, устраивая гнёзда в едва отогретой земле, склёвывали почки на берёзках, перелетали с места на место. И казалось, чирь-чирькают не эти маленькие ранние птички, а звенят от солнца скалы, пробуждаются подо льдом вешние воды.
Меж камней, где не доставал ветерок, мама разложила костёр. Пресной воды натаяли из маленького замёрзшего ручейка.
Ярко горели высохшие за зиму на берегу щепки, пахло дымком, и вскоре все пили пахучий, чудесный чай из пластмассовых чашечек от старого дорожного прибора. Вместе с жестяной банкой, чаем и спичками они на всякий случай всегда лежали в рюкзаке.
Идти дальше не хотелось, но надо же было удивить дядю Сеню.
Вдали, у горизонта, густым частоколом стояли рыбаки. Очевидно, дядя Сеня тоже был там.
— Что у них происходит? — удивилась тётя Рая, когда они подошли к рыбакам ближе.
Рыбаки группами и поодиночке перебегали с места на место. Поминутно подёргивая палочку с леской — удочки для подлёдного лова очень коротенькие, — они тревожно оглядывались по сторонам, не клюёт ли у соседа лучше. Когда кто-нибудь вытаскивал одну рыбку за другой, к нему сбегались со всех сторон и начинали быстро вертеть коловоротами лунки: значит, в этом месте проплывал косяк.
Дядя Сеня чуть не сбил тётю Раю с ног. Сломя голову мчался он к такому удачливому месту. Он удивлённо поднял брови, но не остановился, а только махнул рукой — мол, идите следом — и помчался дальше.
Через минуту дядя Сеня уже подёргивал удочку и вдруг стал нетерпеливо перебирать леску. Но, как нарочно, на блесну прицепилась не рыба, а морская звезда. Дядя Сеня в сердцах швырнул её на лёд.
Звезда была багрово-синяя, шершавая, четыре луча длинные, один короткий. Видно, его отгрыз какой-нибудь хищник и луч ещё не успел отрасти.
— Чур, моя! — сказал Андрюша.
— И моя! Правда же, дядя Сеня? — Лялька боязливо подвинула к себе звезду ногой.
— Ну, этого добра здесь полно. Звёзды часто попадаются. Походите возле лунок — насобираете целый воз…
— Зачем же воз? — испугалась мама. — Хватит одной, мы её для коллекции засушим.
Тётя Рая заглянула в кошёлку дяди Сени. Там лежало много голубоватых изящных рыбёшек. От них остро пахло свежими огурцами. По этому запаху корюшку можно узнать с закрытыми глазами. Среди корюшки попадалась широкобрюхая головастая наважка.
— Сейчас там будет сто штук! — гордо сказал дядя Сеня и снова побежал на другое место.
Домой возвращались втроём: Андрюша, мама и дядя Сеня. Тётю Раю и Ляльку взяли на машину знакомые геологи. Андрюша ехать отказался и шагал по льду к берегу наравне со всеми.
Когда мама, дядя Сеня и Андрюша вошли в квартиру, в нос им ударил запах жареной рыбы. Шипело масло на сковородке, звенели тарелки.
Румяная Лялька, путаясь в мамином фартуке, выбежала им навстречу.
— Обед готов! — торжественно сказала она.