Солнечная воительница
Шрифт:
– Ты пойдешь в лес, в Город-на-Деревьях?
Голубка повернулась к нему, как только они добрались до своей уединенной спальни, и подняла на него нежное лицо. Верный Глаз ответил не сразу. Улучив момент, он впитывал ее красоту. У нее были длинные каштановые волосы, которые мягким водопадом спускались до пояса, не скрывая высокие налитые груди. Кожа у Голубки была безупречно гладкой, без единого нарыва, не шелушилась и не облазила. Ее полные губы изогнулись в знакомой улыбке, которой Верный Глаз теперь жаждал не меньше, чем прикосновений этих
Верный Глаз улыбнулся, хотя она, конечно, не могла этого видеть. Все в Голубке доставляло ему удовольствие, включая ее безглазое лицо. Узнав о рождении незрячей девочки, старухи-Стражницы забрали ее в Храм и вырастили как Оракула своей Богини-Жницы. И когда Верный Глаз провозгласил себя Заступником Богини, он взял под свое покровительство и Голубку.
И Голубка отвечала ему беззаветной преданностью.
– Любимый? Что-то не так?
Он прижал к себе ее хрупкое податливое тело.
– Нет, все хорошо.
– Дождь потушил пожар? – с интересом спросила она.
– Я не уверен, что пожар прекратился, но дым уже не такой густой.
– И теперь ты отправишься в лес к городу Других.
На этот раз это был не вопрос, но Верный Глаз все равно ответил:
– Да, но больше не зови его городом Других. Скоро, моя драгоценная, он станет нашим городом.
– Нужно подумать, как рассказать об этом Народу. Они не захотят уходить туда, куда за ними не последует Богиня.
Верный Глаз фыркнул.
– Знали бы они правду.
– Терпение, о мой Заступник. Всему свое время.
– Впрочем, ты права. Они не захотят покидать Город, хотя его отрава поколениями убивает наш Народ, – сказал Верный Глаз и погладил ее по волосам, завороженный их мягкостью.
– Раз так, сперва очисти их от яда, который отравляет Город, чтобы они узрели правду, как узрели ее мы, – предложила Голубка.
Верный Глаз нагнулся и поцеловал ее.
– Ну конечно! Ты права. Я не стану говорить им, что мы идем в лес, чтобы завоевать земли, которых заслуживаем.
– Что же ты им скажешь, любимый?
– Что мы пойдем на охоту. А после охоты я устрою жатву и смогу приступить к исцелению Народа.
– А когда Народ исцелится, он пойдет за тобой из Города в лес, – подхватила Голубка.
– Мы будем жить среди деревьев. Мы подчиним Других и навсегда покинем это отравленное смертью место, – сказал Верный Глаз. – И тогда мы с тобой уподобимся самим богам!
– Так и будет. – Пальцы Голубки заскользили по его мощным рукам к плечам. Она задумчиво склонила голову набок – это движение всегда очаровывало Верного Глаза. – Любимый, я чувствую, что твое тело изменилось.
– Я тоже это чувствую. Я ждал, когда ты решишься об этом заговорить.
Она продолжала нежно касаться руками его кожи.
– Плечи стали шире. А руки толще.
– И это еще не все.
Он наклонился, чтобы она могла провести рукой от плеч к затылку.
Она
– Что это такое?
– Проведи рукой по позвоночнику.
Ладонь Голубки скользнула по его спине.
– Он разрастается по спине! Что это такое? – повторила она.
Верный Глаз с удовлетворением отметил, что она скорее зачарована, чем напугана произошедшими с ним переменами. Если Голубка когда-нибудь от него отвернется… нет. Верный Глаз не мог заставить себя закончить эту мысль.
– Это дар оленя, чью плоть я соединил со своей. Его дух живет во мне, придает мне сил, вытягивает из меня яд Города – изменяет меня. Не бойся. Пусть эти перемены тебя не пугают, – сказал он, изучая ее безглазое лицо и пытаясь понять, что именно она чувствует.
– О мой Заступник! Я никогда не буду тебя бояться!
– Значит, ты принимаешь дар оленя?
– Какие бы перемены с тобой ни произошли, я приму их, потому что ты моя судьба, ты мой Заступник – и ты всегда будешь моим героем. Кем бы ты ни стал, я приму его, потому что он – это ты.
От облегчения у Верного Глаза подкосились ноги, и, упав на колени, он обхватил ее руками и уткнулся лицом в изгиб ее талии. Она поглаживала его по спине и плечам, постепенно поднимаясь к густым светлым волосам, которые он завязывал в хвост кожаным шнурком.
Вдруг руки ее замерли.
Верный Глаз затаил дыхание. Он знал, что заставило ее остановиться.
– Рога? – прошептала она.
Он кивнул, не отнимая лица от ее живота.
– Рога оленя.
Голубка не колебалась ни секунды. Она поцеловала его – по одному поцелую на каждый из двух маленьких заостренных рогов, которые начали расти у него над ушами.
Верный Глаз облегченно выдохнул. Она принимает меня и таким!
– О мой Заступник, ты великий предводитель, в котором сочетаются мудрость человека и сила оленя. Куда бы ты ни пошел, за тобой последует твой Народ, – сказала Голубка, продолжая поглаживать его по голове. – Куда бы ты ни пошел, за тобой последую я.
– Все начнется сегодня! – С силой и резвостью оленя Верный Глаз подхватил ее на руки и понес на плотный тюфяк, служивший им ложем. – Но сперва я должен получить благословение Оракула.
Мягкие, понимающие руки Голубки скользнули ниже.
– Я с радостью предлагаю его тебе – как предлагаю себя. Богиня мертва, но будущее нашего Народа живет в тебе, мой Заступник.
Верный Глаз хотел сказать ей, что ее красота несравнима ни с чем, что она его жизнь и дыхание, что она заставила его хотеть стать Заступником своего Народа, – но ее жадные губы накрыли его рот, и кровь зашумела в его теле так, что он застонал от наслаждения, и единственным словом, которое он смог произнести, было ее имя, и он выкрикивал это имя снова и снова.