Солнечное крыло

Оппель Кеннет

— Самозванец! — подражая низкому голосу Гота, вскричал Шейд. — Стража, хватайте этого обманщика, время уходит!

— Нет! — прошипел Гот. — Это ты обманщик!

— Нет! — взревел Шейд что было силы, и Гот от неожиданности попятился. — Вы видите мою силу, как вы можете сомневаться во мне? — Шейд оглядел застывшую в оцепенении стражу. — Я Король!

Удивление на лице Гота сменилось безумной яростью.

— Это ты… — прошипел он. — Шейд!

— Стража! — крикнул Шейд. — Хватайте его, и пусть он будет следующей жертвой!

Четыре каннибала взмыли в воздух, выставив

вперед когти, чтобы схватить своего короля. Но, прежде чем они приблизились к нему, Гот ринулся на Шейда. Шейд ждал этого и взмыл вверх, увлекая Гота все выше по узкой спирали.

Он понимал, что для Гота разрушить иллюзию — только вопрос времени. Но с каждой секундой общего замешательства у пленников становилось больше шансов бежать — и все меньше времени оставалось до конца полного затмения.

С того момента, как тьма поглотила солнце, сознание Воксзаго превратилось в часы, которые отсчитывали секунды до конца затмения: четыреста пятьдесят секунд… четыреста двадцать пять…

До того, как иллюзорный гриф распугал стражу, они успели принести только восемь жертв. А теперь над камнем кружились два Гота, а стражники замерли вокруг, стараясь угадать, кто же их настоящий король, и ни один не решался принять чью-то сторону.

Время, время, секунды уходят, им уже не успеть!

В пещере царило смятение.

Воксзаго понимал: теперь они не смогут принести в жертву Зотцу сотню сердец. Время упущено. Многие пленники сбежали; он видел, как они улетают, пока презренные стражники съежились от страха. В пещере царило смятение.

Воксзаго всегда знал, что Гот никогда не был истинным слугой Зотца. Гот ничего не понимал; он был тщеславен, самонадеян и недостоин звания короля.

Гот провалил все дело.

Теперь пришло его время. Он уже стар, при его жизни больше не будет затмения — до него больше трехсот лет. Если Воксзаго хочет увидеть, как Зотц царствует на земле и под землей, он должен действовать.

Он знал, что должен делать.

В центре камня лежит металлический диск. С той минуты, как Воксзаго увидел его, ему стало ясно, для чего он предназначен. Жертвоприношение будет совершено с помощью этого диска.

Если они принесут в жертву себя, это будет самым лучшим подарком Зотцу. Что может быть более угодно ему, чем то, что они отдадут собственные жизни, самое драгоценное свое достояние, чтобы наделить его силой и властью? За это они получат тысячекратное воздаяние в Подземном Царстве.

Воксзаго направился к своей цели, переступая через стражников и маленьких летучих мышей. Он крепко ухватился за цепь, которая все еще была прикреплена к диску. Конечно, он уже не так молод и силен, однако должен сделать последнее дело в своей жизни.

Воксзаго забил крыльями и медленно поднялся в воздух. Он поднимался все выше, и во всеобщей неразберихе этого никто не заметил.

Он выбрался через круглое отверстие наружу в померкший сумрачный день.

Осталось триста шестьдесят секунд.

У него достаточно времени. Диск своей тяжестью тянул его к земле, но Воксзаго продолжал подниматься над пирамидой.

Он непременно должен совершить жертвоприношение

сам.

Преследуемый Готом, Шейд мчался на небольшой высоте над полом и видел повсюду смятение и страх. Стражники все еще решали: кто из них был настоящий король, а кто только звуковая иллюзия? Многие бросились прочь, когда он повернул к ним, и его сердце радостно подпрыгнуло, когда он заметил, как еще несколько маленьких летучих мышей освободились и взлетели в воздух.

Где теперь Чинук и Ариэль? Удалось ли им бежать? Очередной раз пролетая над камнем, Шейд увидел лежащего сереброкрыла; каннибалы не держали его, но он лежал неподвижно. Почему он не улетает? Но тут сереброкрыл неуклюже приподнялся, и Шейд чуть не вскрикнул.

На его предплечье блестело кольцо.

Отец

У Шейда не было времени хоть что-нибудь сделать. Наверху у самого потолка он заметил яркие вспышки звука и эхо-зрением увидел, что это начали мерцать вырезанные в камне глаза. Теперь он понял, что так долго терзало его во сне. Глаза Кама Зотца.

Плотный столб воздуха возник прямо перед ним и сомкнулся вокруг. Шейд попытался вырваться из этих гибельных объятий, но они держали крепко, выпуская острые, похожие на когти отростки, разрывающие его звуковую оболочку.

— Шейд! — прорычал Гот. — Теперь я вижу тебя!

С воем на него налетел адский вихрь, сорвал одну полоску маскировки, потом другую, и было ясно, что еще через пару секунд Шейд останется беззащитен, как новорожденный мышонок.

Он отбросил бесполезную маскировку, как змея сбрасывает кожу, и она еще некоторое время висела в воздухе, постепенно распадаясь. Что есть силы Шейд помчался прочь, надеясь, что во всеобщей неразберихе успеет найти место, где можно спрятаться.

И вернуться за своим отцом.

В ярости Гот хлестнул отброшенную звуковую оболочку, которая все еще висела в воздухе. Он ударил по ней, и она распалась на миллион осколков эхо.

Вдруг он увидел маленького сереброкрыла, устремившегося к потолку. Шейд!

Почему-то Гот был совершенно уверен, что это он, маленький смутьян, который с первой встречи приносит ему несчастье. Больше ему это не удастся.

Гот засек сереброкрыла эхо-зрением, увидел, как тот пытается пролезть в щель на потолке, надеясь спрятаться там, и в три взмаха мощных крыльев поднялся к потолку.

Шейд даже не успел повернуть голову, как Гот вонзил когти глубоко в его плечо. Затем пасть Гота сомкнулась вокруг шеи Шейда и с наслаждением принялась рвать его на части. Он терзал, предвкушая ощущение живой плоти врага, но ничего не почувствовал.

Он вообще не почувствовал никакого вкуса.

Гот оторвал второй кусок, третий и наконец понял, что жует пустоту. Он с отвращением и гневом отпрянул и увидел, как распадается очередная иллюзия.

— Шейд! — яростно взревел Гот.

Окруженный звуковым плащом-невидимкой, Шейд опустился рядом со своим отцом. Кассел, с трудом превозмогая боль, полз через камень — стража пока не замечала его. На мгновение для Шейда все перестало существовать — он смотрел на отца.