Солнечные истории
Шрифт:
Он попробовал схватить Кита, но крольчонок прошмыгнул у него сквозь пальцы и снова – на огород.
– Ты, может, и мал, – заревел Рэд. – Но в горшок с овощами всё равно сгодишься!
Кит бежал так быстро, как только позволяли его маленькие лапы. Так быстро, на самом деле, что когда он добрался до сарая, то не смог остановиться и врезался прямо Лису Вилли в морду!
– Оу! – взвыл Вилли. – Что это было,
Удивлённо моргая, он поднял взгляд и увидел Старика Рэда, топающего к нему.
– Проваливай, Лис! Этот кролик мой!
В ужасе Вилли ринулся к грядке с ревенём. Теперь Киту нужно было действовать быстро. Он не хотел оказаться в ловушке в сарае, но это был его единственный шанс спасти Бо и Бака.
– Иди сюда! – загремел Старик Рэд, тяжело топая по тропе.
Кит поднял хвостик так, чтобы белая шерсть снизу привлекла внимание Рэда. Потом, без единой мысли о собственной безопасности, протиснулся через щёлку под стеной сарая.
– Кит! – пискнула Бо при появлении братишки. – Что ты тут делаешь?
– Вас спасаю, конечно, – пропыхтел Кит.
– Ты? – нахмурился Бак. – Как можешь ты спасать нас?
– В любой момент Старик Рэд Рафферти откроет дверь. Лис Вилли прячется в ревене, так что бежать надо в другую сторону, – ответил Кит.
– Но этого быть не… Рэд на другом огороде, – возразил Бак. Что было Киту знать? Он всего лишь крольчонок, первый раз выскочивший Наружу.
Но Кит настаивал.
– Делай, что я говорю. На счёт три. Раз… Два…
Перепуганные кролики насторожили уши. Они чувствовали, как от шагов трясётся земля, слышали тяжёлое дыхание с другой стороны сарая. Потом дверь распахнулась, и чудовищное лицо Старика Рэда сердито посмотрело на них.
– …Три! – завопил Кит.
Бо и Бак побежали изо всех сил, проскользнув между грязными сапогами Рэда, и за ними по пятам следовал малыш Кит: задние ноги брыкаются, хвостик высоко поднят.
Дома, у норы, мама встревоженно подняла голову. В ужасе она наблюдала, как трое её крольчат мчатся к ней через крапиву и им на пятки наступает Старик Рэд Рафферти.
– На помощь! – крикнула Бо.
– В нору! – отозвалась мама.
Бо и Бак бежали так быстро, как только могли, но у Кита оставалась ещё шутка, которую он хотел сыграть. Он знал, что Старик Рэд ненавидит крапиву и что из-за неё он прыгает, как сумасшедший. Так что он прижался к земле посреди крапивы и подождал, пока Старик Рэд его нагонит.
– Ты – жаркое! – прокричал тот и потянулся к крольчонку – но Кит прыгнул в сторону, и Старик Рэд упал лицом в жгучую крапиву!
Пока он вскакивал, сыпал проклятиями и вопил, Кит побежал так быстро, как могли нести его лапки. Он примчался в нору следом за мамой – едва ли на миг позже.
Бо и Бак ждали внутри туннеля, дрожа.
– Не беспокойтесь. Теперь вы в безопасности, мои дорогие, – успокаивала их мама, сама пытаясь отдышаться.
– Я до вас доберусь, вы, дрянные крольчишки, даже если это будет последним, что я сделаю! – ревел Старик Рэд снаружи.
– Сначала придётся нас поймать, – пискнул Кит.
– Не волнуйся, мама, – сказала Бо. – Старик Рэд нас никогда не поймает. Точно нет, если разрешить Киту выходить Наружу. Он храбрейший, умнейший крольчонок на всех Закатных Огородах.
Кит просиял.
– Можно, мама? – спросил он. – Можно мне выходить Наружу?
Мама мягко толкнула его носом.
– При одном условии, – предупредила она. – Ты будешь внимательно смотреть за Бо и Баком и следить, чтобы они не попали в неприятности!
– Конечно, – сказал Кит. – Слово крольчонка!
Кукушкина весна. Элизабет Бэгели
В комнате было сумрачно, как зимой. Несмотря на то что настало утро, тяжёлые бархатные шторы были ещё задёрнуты. В камине горел огонь, и тепло в комнате было тяжёлое, как одеяло. Мать, с собранными в тугой пучок волосами, очень прямая, стоя у кровати Флоры, проверяла, спала ли температура.
– Можно сегодня открыть шторы? – попросила Флора.
Мать пересекла детскую и приоткрыла тоненькую щёлочку.
– Не смотри прямо в окно, Флора, – приказала она. – Доктор Фишер сказал, что твоим глазам нужен сумрак, пока до конца не пройдут мигрени.
– Но, мама, я чувствую себя совсем здоровой, – сказала Флора. – Может быть, так хорошо, чтобы выйти наружу.
– Совершенно точно нет, – резко ответила мать. – Ты будешь отдыхать в доме, здесь у тебя мало шансов снова взяться за те проказы, что навлекли на тебя беду.
Она глянула на маленькие деревянные часы на дальней стене, рядом с дверью для слуг.
– Время велеть кухарке послать тебе завтрак. – Она быстро вышла из комнаты.
Тик-так, тик-так, тик-так – было всего только девять утра, и день впереди казался бесконечным. Если бы только Флора могла повернуть время вспять, чтобы никакой беды не случилось.
В морозный зимний день, вместо того, чтобы вышивать, как ей полагалось, Флора пробралась в конюшню. Там, зная, что мать настрого запретила, она забралась на Принца без седла. Подоткнув платье под коленки, Флора галопом направила пони в Крестьянский лес, где забытые ворота умоляли, чтобы через них прыгнули. Но она не заметила замёрзшую лужу на другой стороне, пока Принц не поскользнулся на ней. Головой о землю она ударилась так сильно, что несколько дней провела без сознания.
И вот теперь она была здесь, вынуждена лежать без движения в сумрачной комнате, хотя отдыхала уже целых восемь недель.
«Сколько это тик-так?» – задалась она вопросом.
Тик-так, тик-так, тик-так. В десять минут десятого вошла горничная, чтобы добавить дров в огонь.
– О, Виолетта! – сказала Флора. – Пожалуйста, не надо. Здесь так жарко.
– Прощенья просим, мисс Флора, – ответила та. – Но хозяйка сказала, что вам нельзя простужаться.
Флора вздохнула, но разговор с Виолеттой мог хотя бы помочь скоротать время.