Солнечный луч. Между сердцем и мечтой
Шрифт:
– Доброго дня, ваша милость, – более сухо поздоровался младший граф Гендрик.
Он был ниже своего брата и шире в кости. Этот отпрыск графской четы больше походил на отца, если говорить о чертах и цвете волос – его сиятельство был шатеном. А вот круглой формой лица и широкой костью явно пошел в матушку, в то время как старший взял от отца рост и фигуру. Глаза у обоих младших сиятельств были карими, как у родителя. Что до характера, то мне показалось, что старший и это взял от матери, а младший был несколько заносчив, и это напомнило старшего графа.
– Доброго дня, господа, – учтиво ответила я.
После
Обед проходил в молчании, как и предписывал этикет. Поданные блюда были изысканы и вкусны, но мне не лез кусок в горло. На меня поглядывали все, кто находился за столом, пожалуй, кроме младшего Гендрика, бывшего старше меня всего на два года. Он смотрел в свою тарелку, и меня это устраивало. Но все остальные, включая мою матушку, словно считали своим долгом непременно обратить на меня взор. Старший граф Гендрик поглядывал с изучающим интересом, его супруга кидала короткие любопытные взгляды, моя матушка округляла глаза, возмущенная тем, что я ковыряю в тарелке и почти не отправляю ее содержимое в рот. А наследник графа… Он не изучал меня, но и ему я явно была интересна. Когда мы встретились взглядами, его сиятельство улыбнулся, я растянула губы в ответной вежливой улыбке.
– Отчего же вы совсем не едите, ваша милость? – наконец не выдержала графиня. – Разве же у нас готовят хуже, чем в королевском дворце?
– Отнюдь, ваше сиятельство, – ответила я, отложив вилку и нож. – Блюда, поданные к обеду, необычайно вкусны. У вас умелый повар.
– Так отчего же вы совсем не едите? – не пожелала отстать от меня хозяйка дома.
– Думаю, дорогая маменька, – подал голос младший отпрыск Гендриков, – ее милость попросту чувствует неловкость. Мне бы тоже кусок не лез в горло, если бы на меня смотрели столь пристально. Простите их, баронесса, – он обернулся, за время обеда впервые на меня посмотрев.
– Неужто мы так назойливы? – изумилась графиня.
– Похоже, что так, – согласился с младшим сыном отец. – Приношу и мои извинения, ваша милость.
– Ох, – ее сиятельство прижала ладонь к груди, вдруг зарумянившись еще больше. – И вправду неловко вышло.
– Ничего ужасного не произошло, – заверила я графиню, а после посмотрела на неожиданного помощника: – Благодарю, ваше сиятельство.
– Не за что, ваша милость, – откликнулся молодой человек, промокнув рот. – Я сам недавно оказался в подобной ситуации, когда был приглашен в дом девицы, отец которой решил заполучить в моем лице жениха для дочери. Столь пристальное внимание неприятно и изрядно портит настроение.
– И что же? – живо заинтересовалась я. – Вас можно поздравить, ваше сиятельство? Помолвка уже была оглашена?
– Никакой помолвки не будет, – отчеканил его отец. – Девица ему не ровня. Ее папаша – коммерсант… Коммерсант! Подумайте, какая наглость! Решил сотворить из своей дочери графиню. Нет, приданое за нее дают весьма недурное, не могу этого не признать, но чтобы столь неравный брак… – он развел руками.
– Ужасно, – вздохнула его супруга.
– Как же такое могло произойти? – изумилась моя матушка, еще, похоже, не знавшая о данном происшествии.
– О, не спрашивайте, ваша милость, – сердито отмахнулся старший граф. – Бран всегда найдет себе приключений. Хвала богам, наш старший сын – Элдер, благоразумен и не водит дружбу с личностями, чья репутация, увы, не радует.
– Оставьте, отец, – отмахнулся Бран. – Для вас все, кто хоть на толику не похож на вас, становятся людьми с дурной репутацией.
– Остановитесь, молю вас! – воскликнула графиня. – Что же вы при гостях спорите?
Я улыбнулась и сделала закономерный вывод – в женихи предназначен лишь старший сын, иначе младшего не отчитывали бы при нас с матушкой. А раз так, то я решила уделить больше внимания тому, кто окажется неугоден моим родителям своими сомнительными связями. Впрочем, кокетничать я не собиралась.
– И что эта девушка, ваше сиятельство, – снова обратилась я к Брану. – Она мила вам?
– Признаться, девица прелестна, – ответил тот. – Если бы не ее низкое происхождение, я бы задумался о нашем браке.
– Вам, конечно же, неизвестно, – улыбнулась я, – но мажордом ее светлости герцогини Аританской – барон Гард, женат на дочери коммерсанта, и Его Величество возражений против этого брака не имел. Его милость души не чает в своей жене и их сыне.
– Вот как, – приподнял брови младший граф. – Стало быть, король не был против неравного брака?
– Он не нашел в нем ничего дурного, – ответила я.
– Но подождите, – вмешался глава семейства. – Что же подвигло барона на эту женитьбу? Хорошее приданое? Дела его милости были плохи, раз он решился связать свою судьбу с девицей низкого сословия?
– Скорей уж среднего класса, – заметил его старший сын.
– Элдер, помолчите, – отмахнулся родитель, – ваше потворство брату нам прекрасно известно. Так что же стало причиной, ваша милость?
– Любовь, – ответила я и вновь взялась за приборы. – Барон Гард полюбил эту девушку. Что до ее приданого, то его вовсе не было. Отец ее милости был на грани банкротства, и это муж его дочери помог тестю избавиться от долгов и вновь встать на ноги. Как видите, никакого плачевного состояния дел барона.
– Уму непостижимо, – старший граф откинулся на спинку стула. Он побарабанил по столу пальцами и покачал головой. – Куда катится этот мир… Но неужто государь совсем не был возмущен? А герцогиня?
– Ее светлость – мудрая женщина, – сказала я. – Она ценит людей не за то, на ком они женаты, а за их личные качества. Что до государя, то он даже не рассердился, что от него поначалу скрыли этот брак.
– Все-таки скрыли! – торжествующе воскликнул граф.
– Разумеется, ваше сиятельство, – склонила я голову, соглашаясь. – Наше общество полно предубеждений, и порой невинные вещи вызывают бурю протеста. Однако наш государь – человек умный, просвещенный и справедливый. Он не был возмущен или раздосадован и одобрил брак, пусть и не сразу.