Солнечный огонь
Шрифт:
Растерянно моргающему Отуэю приходилось полагаться лишь на стюарда: тот предупреждал его об опасностях и указывал путь. Молодого Сигзби больше не увлекал «танец естества». Не выдавая своих целей, они с Уэрингом молча вели дуэль атак и защиты.
Девушка еще у камер будто почувствовала угрозу и прошла мимо Уэринга к Джону Б., переложив на него обязанность освободить себя самого и товарищей. Последний стал первым, а первый — последним, отчего в конце, когда дюжий корреспондент покинул камеру, всем своим видом говоря о недобрых намерениях, между ним
Чуть раньше между друзьями разразилась перепалка. Смерть нависла над ними, но не помешала квартету перессориться. Уэринг принялся беспричинно обвинять всех в предательстве, но наткнулся на холодный отпор Отуэя, чьи встречные обвинения привели к активному противостоянию. Естествоиспытатель слышать не хотел об убийстве женщины: у Уэринга нет права лишать остальных даже малейшей возможности спастись этим вечером.
Корреспондент был вынужден угрюмо согласиться. Но он отказался поручиться за свое дальнейшее поведение на центральной площадке. Там, если он все же нападет на танцовщицу, его, конечно убьют. Но пока чудовище на него отвлечется, остальные смогут воспользоваться «призрачным шансом выжить» — и сбежать.
К компромиссу прийти не удалось, потому что в самый ответственный момент доносящаяся из флейты Пана мелодия прервалась. Все мгновенно поняли намек и поспешили вслед за девушкой к площадке. Хотя больше не было сказано ни слова, решимость Уэринга никуда не исчезла.
Танцовщица, как и прежде, двигалась так, словно рядом никого и ничего не было. Ужасающие, ни на секунду не прекращавшиеся вращения колец вокруг нее могли бы с тем же успехом быть бесплотными клубами дыма. Разгневанный, ослепленный желанием мстить великан, следивший за изящными движениями девушки налитыми кровью глазами, словно не существовал для нее.
Но молодой Сигзби не сомневался, что угроза реальна.
За двое суток, проведенных в этом месте, добродушный и хорошо воспитанный силач превратился в дикаря, одержимого одной-единственной идеей. Уэринг был вынужден беспомощно наблюдать, как в муках погибает его лучший друг. Теперь обросший щетиной и сверкающий безумным взглядом журналист, крепкий и опасный, как пещерный человек, преследовал равнодушную жертву, а Сигзби вновь и вновь предпринимал рискованные попытки заслонить ее собственным телом и не подпустить его близко к ней.
Случись мужчинам столкнуться в драке, юный яхтсмен вряд ли смог бы соперничать с Уэрингом. Несмотря на всю свою грузность, корреспондент был быстрым как молния, столь же ловким, как сама танцовщица, — и гораздо сильнее Сигзби. Однако даже секундная борьба означала бы смерть для обоих. Ни один из них не осмеливался остановиться, беспрерывно избегая мелькающих вокруг страшных когтей.
Законный спутник девушки отнюдь не пытался помочь Сигзби. Как хорошо чудовище ни было выдрессировано, ему не хватало интеллекта понять, что за странная схватка за жизнь его повелительницы разыгрывается между пленниками. Мельтешащие когти грозили смертью как защитнику, так и нападающему.
Развязка грянула как гром среди ясного неба.
На какое-то мгновение девушка застыла в одной из грациозных поз, коими она перемежала шаги. Мститель очутился примерно в трех метрах от нее. Сигзби попал в ловушку из очередного кольца, находящегося примерно на уровне колен.
Поняв, что это его шанс, Уэринг сразу приступил к действию.
Одновременно произошло несколько вещей. Некоторые частности заметил лишь один человек, остальных просто втянул в себя хаос опасной ситуации.
Уэринг прыгнул. Сигзби, хватаясь за последнюю соломинку, перескочил через когтистую петлю. В воздухе он столкнулся со своим мощным противником. Оба тяжело рухнули у самых ног девушки.
Джон Б., находившийся неподалеку, увидел, как взметнулась голова Желтой Смерти. И предостерегающе закричал. Но схватившиеся на камнях противники самозабвенно тянулись к глоткам друг друга и не обратили внимания на предупреждение. Девушка сделала шаг назад — и отодвинула флейту Пана от губ.
Это было сигналом, и Джон Б. увидел, как чудовище еще выше подняло голову. Изогнутые кинжалы ядовитых жвал широко раскрылись. Мельтешение колец прекратилось… голова зависла…
К удивлению Джона Б., она не устремилась рывком вниз, а метнулась в сторону.
Невозможно объяснить, зачем она столь стремительно ударила по ограненной стороне сияющего кристалла над ямой.
В следующую секунду всем показалось, что над площадкой разразилось желтое торнадо. Все вокруг заполнилось смазанным хаосом мелькающих сегментов.
Желтое пятно перескочило через яму и облаком колец обвилось вокруг колонн. Затем сгустилось, вновь превратившись в когтистое извивающееся создание, расположившееся непрерывно движущимся клубком у опор «Солнечного огня». Из клубка поднялась голова и принялась крутиться из стороны в сторону, как в агонии.
Яма задрожала от монотонного звона — оглушительного дребезга, словно кто-то с размаху разбил хрустальный бокал невероятных размеров. Всех будто контузило взорвавшимся перед глазами белым сиянием и блеском. Потом опустилась тьма — черной, непроглядной завесой.
Мужчины на центральной площадке хрипло звали друг друга, ощупывая все вокруг в слепом поиске.
В голове не укладывалось! Чудовищное создание из когтей и яда исчезло. По крайней мере, никто больше не слышал шуршания и клацанья, сопровождавших его передвижения. Ноги осторожно ступали по полу, но опасные сегменты пропали.
Обезумев от ярости, мучительной агонии или чего-то иного, охватившего ее, сколопендра успела сбить с ног Джона Б. и ученого, а один из ее когтей зацепился за меховое одеяние Отуэя, сорвав застежки с плеч. Если не считать этих потерь, то со всеми четырьмя пленниками было все в порядке.
Уэринг и Сигзби позабыли о своей смертельной схватке. Стюард с естествоиспытателем обнаружили их держащимися за руки, как перепуганные ребятишки. Все думали лишь о том, как сбежать из этого непонятного места.