Солнечный Песок

Редькин Александр Валерьевич

4

Проходя утром по берегу реки, Арум заметил, что возле брода работают рыбаки из его клана. Они сгибали до земли тонкие и гибкие стройные деревца и, подрезая их ножами, складывали на берегу. Рыба ценилась в клане Трясинного Рептила не менее мяса, и поэтому жердяных ловушек на реке сооружалось много. В такие ловушки часто попадалась всякая живность, поэтому доставать пойманную рыбу, раков и черепах со змеями лучше было вдвоём-втроём, чтобы, заплывший за добычей, рептил не лишил жизни или части тела одинокого антра. Арум видел как один из рыбаков, срезает прутья и таскает на берег, а второй — втыкает их в дно.

Снова перейдя брод, Арум сразу пошёл на место потери своего копья, к странной хижине. Он частично помнил обстоятельства, при которых утратил оружие, а потом вечером стал посмешищем всего клана, рассказывая у костра Огнесолнца, как муарана превратился в мертвеца. Пробравшись

среди болотной травы к плодовым деревьям и опять увидев высоко на ветвях полуразрушенную хижину, Арум понял, что попал на то же место. Вот в кустах лежат на кочке три смятых восковых яйца, вот лежат обгрызенные плоды и панцири жуков. Но, побродив вокруг деревьев и пошарив руками в кустах, Арум не нашёл ничего кроме земляных червей, личинок и следов горцев, обычно обматывающих ноги куском толстой кожи. Копья нигде не было, а это значило, что его подобрали горцы, их деревня располагалась в этом лесу. Арум правильно догадался, что копьё унесли горцы и рассердился на них. Идти в одиночку в деревню горцев за своим копьём Арум не отважился, но обследовать Лианный Лес и окрестности деревни показалось ему интересно. Уже очень давно шаманы Рептила и Змеи запрещали охотникам посещать этот лес ввиду живущих там опасных духов. Но преодолев свой первобытный страх перед неизвестностью, Арум решил посмотреть, как живут горцы, что происходит в лесу и чем опасны живущие тут духи, в том числе Дух Воды.

Перед Арумом стоял самый обыкновенный влажный лес. То, что он назывался Лианным, лишь характеризовало его как очень запутанный этими растениями, кроме того, на окраине этого леса прошлой зарубкой назад он установил самую удачную в своей жизни ловушку, что позволило украсить шейное ожерелье большим клыком рептила. Стараясь не оставлять следов на тропе, рептилоантр шел по следам Аркима и Акеса вверх по лесу, а потом вообще стал идти параллельно тропе, пока не свернул вбок, ориентируясь обойти неизвестный участок леса с тыла.

В переплетённом лианами лесу обитало много птиц и лумов. Непуганные, они сидели на ветвях, искали сочные плоды, ссорились и дрались между собой. Проходя через высокую рощу, Арум получил несколько ударов осколками кремния в спину и плечи — два или три лума, спрятавшись среди густой листвы, кинули в охотника камни и скрылись на деревьях. Последнее время лумы взяли привычку затаскивать камни к себе на деревья. Вложив пару стрел в тетиву, Арум некоторое время следил за качающимися ветками, но затем пошёл дальше. Пока ни одной змеи не встретилось ему на пути. «Видимо, горцы выселили змей ближе к реке, — рассуждал он, — интересно добывают ли они нектар?»

В тихом лесу Арум уже далеко отклонился от тропы, по широкой дуге обойдя предположительное место обитания горцев. Почва под ногами становилась всё твёрже, жидкая болотная грязь, к которой так привыкли его ноги, сменилась песочно-травяной подстилкой, сухими мхами и мягкими кактусами. Арум шёл, держа наготове свою обожжённую дубинку из каменного дерева, опасаясь в любой момент появления хищных зверей или вселившихся в них духов. Вокруг росли многочисленные ореховые деревья со спутанными ветвями, и Арум остановился под ними в надежде собрать несколько зелёных с молочной мякотью, терпких орехов, как вдруг леденящий душу рёв, прервал его занятие. Пригнувшись низко к земле, охотник положил дубинку, которой он раскалывал скорлупу молодых орехов, и, взяв нож в зубы, достал из колчана свою лучшую стрелу с острым кусочком камня на конце. Кровоклык, а это был, безусловно, он, находился где-то совсем рядом в ореховой роще. Вот опять от агрессии содрогнулся воздух и в вое хищника послышались визгливые интонации, как будто хищник испытывал боль от раны. Арум просматривая своим острым зрением рощу, нигде не видел зверя, но твёрдо знал, что он совсем недалеко. Снова послышался приглушенный грозный вой. Арум пополз по земле в его сторону. Обычно кровоклык нападал ночью в полной тишине, и только поутру, его залитую кровью и наполовину съеденную жертву, находили блестящие мухи и земляные жуки. Страшный вой продолжался и охотник, держа наготове оружие, полз к нему. В какое-то мгновенье рёв стал тише и, наконец, прекратился. Арум понял, что обнаружен кровоклыком и тоже замер. Лёжа молча в траве, рептилоантр уже чувствовал зверя и улавливал запах его зловонной слюны. Насекомые пролетали над Арумом, притаившимся в траве, и зависали в воздухе над кучей веток в двадцати шагах от него. И тут Арум вспомнил о ловчих ямах и оскалился. Он встал в полный рост, выпрямился и гордой походкой, подошёл к куче веток, небольшой горкой разложенной между двух старых и высоких ореховых деревьев и раздвинул её дубинкой.

Внутри тёмной и сырой, выкопанной в песчано-глинистой почве, яме сидел матёрый кровоклык. Два его верхних клыка как всегда злобно торчали

из верхней челюсти. Густая пятнистого цвета шкура облегала сильные, полные энергии и ярости, мышцы, а жёлтые с чёрными зрачками глаза слепли на Огнесолнце, проникнувшему в яму вместе со взглядом Арума. Яма — глубокая и узкая, и зверь никак не мог выпрыгнуть из неё. Кроме того, горцы постарались, чтобы стены ямы были по возможности гладкими, без торчащих в них корней. Кровоклык сидел в яме уже не менее полудня и несколько истощился. Приближение антра придало ему силы и ярости и Аруму казалось, что ещё немного и хищник выпрыгнет из ямы, и тогда ему уже не поможет его жалкое деревянное оружие. Но копавшие яму горцы сделали всё правильно для поимки, преследовавшего их зверя в последнюю луну весны — даже ветки, определённым образом уложенные поверх ямы они пропитали кровью, чтобы наверняка приманить кровоклыка-антроеда.

Арум сразу сообразил, что хищник теперь лёгкая добыча и решил этим воспользоваться. Он встал над ямой, с беснующимся в ней хищником, и стал целиться из лука ему в правый глаз. Стрела с каменным наконечником сорвалась с тетивы и брызнула в морду зверя, хватающего воздух клыками. На этот раз Арум промахнулся — единственная хорошая стрела ушла ему в бок зверя, и он попытался выпрыгнуть из ямы. Громкий рёв и бросок отчаяния заставил Арума отпрянуть от ямы — раненый хищник ещё больше заметался в яме. Отчаяние предавало ему силы царапать когтями передних лап края ямы. Песок осыпался на дно, и рептилоантру необходимо было быстро расправиться со зверем. Отбросив лук в сторону, Арум побежал в лес на поиски другого оружия. Под одним из кустов он нашёл волосатого паука-трупоеда и, ухватив его двумя длинными рогульками, выволок из кустов, перенёс к яме. Паук порывался убежать, но Арум крепко удерживал его рогульками, пока не сбросил прямо в яму к раненому кровоклыку. Укус паука-трупоеда предопределённо оказался смертелен. Упав на спину, он сполз по телу хищника и впился челюстями в живое мясо на месте ранения, рядом с торчащей из тела стрелой. В очередной раз взвыв, кровоклык стал засыпать мёртвым сном, а Арум выломал из кустов длинную палку и засунул её в яму — по ней паук должен был выползти наружу, но паук не стал этого делать, а принялся портить шкуру, отрывая из неё кусочки меха. Охотнику пришлось задушить паука теми же рогульками, и вытащить из ямы самостоятельно. Ореховая роща шевелила ветвями на ветру, когда Арум принялся с помощью согнутых деревьев и лиан доставать тушу кровоклыка из ямы.

Вечер опускался на Лианный Лес. В небольшой сухой пещере, образованной в песке между корней упавшего дерева, перед маленьким костром сидел, обмазанный грязью, Арум и отгонял от себя гнус. Рядом, растянутая на ветках и колышках сушилась свежесодранная пятнистая шкура кровоклыка, а клыки, выбитые камнем из черепа, лежали под ней. В небольшом костре в углях пеклись клубни съедобных лиан вместе с, завёрнутыми в листья, лягушками. Арум думал о том, что Лианный лес так же, как и его родной — Дождевой живёт по общему закону Огнесолнца. Впереди летняя ночь, а утром, планировал Арум, он пойдёт обратно в Ахх, и не будет искать жилища горцев. Со шкурой и зубами кровоклыка, можно с гордостью возвращаться в родовой посёлок.

Утро ворвалось в сон Арума вместе с брачными песнями пальмовых птиц. Их много летало в богатом на дичь Лианном Лесу, из которого, впрочем, нужно было уже уходить. Арум раскинул в стороны колючие ветки, которыми он закрыл перед сном вход в свою маленькую пещеру и выбрался наружу. Шкура кровоклыка по-прежнему сушилась и требовала дальнейшей выделки. Свернув её трубкой и перевязав лианой, рептилоантр подготовил шкуру к проносу через лес. Неподалёку рос крепкий тростник и Арум выстругал из его тонких и стройных стеблей несколько простых стрел на обратную дорогу — по пути могло случиться всякое. Перед тем как выдвинуться, Арум, выжав из росших рядом нескольких мягких кактусов сладковатую влагу, съел их ягоды. До Чёрной Реки около полудня пути и охотник, перевалив шкуру через спину, направился в сторону реки, надеясь к полудню достичь Ахха.

Аккрум заметил Арума ещё издали. Охотник нёс шкуру над водой и имел довольный вид. Когда он выбрался на берег реки, то увидел вождя, стоящего вместе с Четырёхпалым в группе рыбаков. Настроенные как-то воинственно, они смотрели на Арума с любопытством и даже некоторым удивлением. Вождь сложил руки на груди и спросил Арума:

— Арум, ты провёл ночь с пчёлами и несёшь в Ахх новую жену?

Охотники дружно рассмеялись. Улыбнулся и Арум. Он скинул на песок дубинку и колчан и резким движением распахнул перед охотниками, скрученную трубкой, шкуру. Развёрнутая во всю длину шкура крупного кровоклыка заставила Аккрума сглотнуть слюну. Добыть такого зверя в одиночку являлось вершиной охотничьего искусства — крупнее хищника в крае Больших Болот просто не водилось.