Солнечный удар в сердце
Шрифт:
– Алексей Анатольевич, мы закончили, тело забираем с собой. Мы вам еще нужны?
– Пока нет. Отзвонитесь, как только будут результаты экспертизы.
Парень взял под козырек и быстро исчез.
– А вы пока можете быть свободны, – обратился Эрик к людям. – Чуть позже я еще с вами переговорю.
Все присутствующие не заставили себя долго ждать. Через минуту в комнате уже никого не было.
– Почему ты не спросил их про нож? – поинтересовался Голубев.
– Хочу дождаться результатов экспертизы. Посмотрим, что скажут твои парни, а потом устроим подробный допрос.
– Да,
– Предъявим, не волнуйся!
– Хотел бы я быть в этом уверен, – проворчал Голубев.
– А что тебе мешает?
– Начальство и Анатолий Черемнов.
– А при чем здесь Черемнов? – удивился сыщик. – Нормальный парень…
– Что-то подсказывает мне, что он причастен к этому делу. Но вот прижать его я не смогу. Не дадут.
– Не переживай! У тебя есть дурная привычка накручивать себя раньше времени. Еще ничего плохого не случилось, а ты уже просчитал все возможные варианты.
Голубев только рукой махнул.
– Что, пойдем обедать? – потер руки Эрик и встал с дивана.
– Обедать?!
– А что тебя удивляет? Ах, да! Я же забыл, что твой организм умеет работать практически без пищи. А ты будешь выгодным мужем! Жаль, что никто не берет! – Эрик ухмыльнулся. – Что ж, как хочешь. А мы с Маришкой пойдем подкрепимся. Покажешь, где здесь пищеблок?
Голубев вздохнул и поплелся на первый этаж. Марише, шагавшей в паре метров от него, было слышно, как урчит его желудок.
– Видимо, он почуял, что скоро будет раздача пищи, – хихикнула Мариша, обращаясь к сыщику. – И решил напомнить о себе своему хозяину!
Кухня оказалась просто огромной. Три холодильника, две плиты, множество шкафчиков…
– А мы к вам! – широко улыбаясь, заявил с порога Эрик. – Надеюсь, вы нас накормите?
Марта Игоревна кивнула.
– Проходите. Где вам накрыть? Хозяева обычно кушают в столовой. Здесь питается только обслуга.
– Мы на хозяев не тянем, – заявил Эрик. – Можем перекусить и здесь.
Мариша кивнула. Они уселись за длинный деревянный стол и с удовольствием втянули в себя ароматные запахи. Голубев немного потоптался около стола и тоже опустился на стул.
– Надеюсь, вы не будете заседать полдня?
– Мы – не будем, – заверил его сыщик. – А вот по поводу тебя – не знаю.
– Я вообще могу не есть… – начал следователь.
– Знаем, знаем, наслышаны… Будь добр, не хочешь кушать – иди отсюда. Только не порти аппетит!
Голубев тяжело вздохнул, потянул носом и замолчал.
Глава 3
Вера Николаевна лежала в кровати с закрытыми глазами. Ей очень хотелось уснуть и не проснуться. Только бы этот кошмар наконец-то закончился! Господи! Столько лет потерянной жизни. И все ради чего? Ради богатства? Да пропади оно пропадом! Хотя нет. Это она погорячилась. Без всей этой роскоши она уже не сможет. Ей всегда хотелось жить на широкую ногу. Вот только мама, которая воспитывала ее одна, не могла ей этого дать.
Мама, сколько она ее помнит, батрачила на двух работах, чтобы дочка ни в чем не нуждалась. И покупала ей разные штучки, которые хотела иметь Вера. Правда, они были не такие, как у одноклассников. Дешевые подделки! Ребята сразу это замечали и дразнили ее. А Вера никогда ничего не говорила маме. Зачем? Она и так проживет, а мама радовалась, что ее дочь не хуже других.
«Не хуже»! – Вера горько усмехнулась. Лучше или хуже всегда познается в сравнении. А ее нельзя было ни с кем сравнивать. Она была сама по себе. Изгой. Да и как могло быть иначе, если в престижной школе, где она училась, все ребята были детьми не из простых семей? Она с детства научилась держать лицо, не показывать, когда больно. Улыбаться, когда хочется плакать…
Школу она ненавидела. Тот день, когда прозвучал последний звонок, стал для нее самым счастливым в жизни! А потом было училище – у мамы не было денег на институт; курсы секретарей, и работа в ничем не примечательном НИИ. Мама по-прежнему вкалывала на двух работах и покупала симпатичные кофточки на рынке. А потом дарила их Вере. И девушке приходилось их носить, чтобы не обидеть маму. А приходя на работу, снимать, чтобы не хихикали сослуживцы.
А потом случилась перестройка, и НИИ закрылся. Вере повезло, она случайно устроилась работать в казино. Прозрачный, практически фарфоровый цвет ее лица в полумраке выглядел загадочным и манящим. Впервые ей сделали нормальный макияж, и неожиданно Вера преобразилась, превратилась в симпатичную, немного загадочную девушку. А потом она встретила Гошу. Он зашел в один из осенних вечеров.
– Привет! – произнес он небрежно и бросил ей пачку денег.
Вера обалдела. На эти деньги они с мамой могли бы жить полгода. А он собирается проиграть их за полчаса. Однако мужчина не только не проиграл, но еще и приумножил и без того огромную сумму.
– Это тебе, – улыбнулся он и кинул ей часть выигранного.
– За что? – пролепетала она.
– За удачу. Я давно заметил, если девушка мне понравилась, то я обязательно выиграю.
С тех пор он приходил два раза в неделю. И почти всегда выигрывал. Вера сначала просто наблюдала за мужчиной и принимала деньги, которые он ей оставлял. Правда, один раз ее посетила мысль, что деньги от незнакомого мужчины брать нехорошо, но очень быстро ее оставила – Вера наконец-то получила возможность покупать то, о чем она давно мечтала, – кофточки, белье, технику…
Маме она не говорила, откуда деньги. Та бы ее не поняла. И она молчала, а мама не спрашивала. В советские времена было проще. Тех, кто выделялся на фоне других, были единицы. И они старались не кичиться своим положением.
Зато сейчас глаз то и дело цеплял шикарные шубы, дорогие иномарки, бриллианты в ушах еще совсем молоденьких девиц… Вера только кусала губы от зависти. Ей с детства до боли в сердце хотелось во что бы то ни стало стать богатой. Такой богатой, чтобы было все-все! А самое главное, чтобы мама наконец-то бросила работу. Ей так не хватало маминой заботы! В школе она часто слышала от одноклассниц: «Опять моя маман дома сидит. Надоела! Хоть бы слиняла куда-нибудь! Хочется прийти домой и насладиться тишиной».