Солнышко
Шрифт:
– Никак нет, - отрапортовала я.
– В кабинет ректора.
– А-а, - господин Ламот окинул меня насмешливым взглядом.
– Ну, идите. Не забудьте взять у ваш сокурсников домашнее задание. Вас завтра спрошу первой.
– Слушаюсь, - ответила я, дождалась кивка преподавателя, отпустившего меня, и продолжила путь.
Кабинет генерала находился на первом этаже учебного корпуса. Дорога до него у меня была протоптана давно и прочно. И дело даже не в том, что я злостный нарушитель дисциплины, даже в учебе и на полевых занятиях я одна из лучших. Основная моя проблема в том, что генерал мой отец, потому спрашивал с меня он в несколько раз строже, чем с остальных.
– Храбрости и силы, - поприветствовала я офицера.
– Храбрости и силы, кадет, - ответил офицер приятным молодым голосом.
Я уже было собралась идти дальше, когда заметила на лице мужчины хитрую улыбку, заставившую пристальней рассмотреть его. Эти волосы цвета спелой пшеницы были мне хорошо знакомы, как и глаза василькового цвета в обрамлении необычных для блондинов черных ресниц.
– Крайс?
– изумленно спросила я.
– А вы кого ожидали, кадет Хард?
– насмешливо спросил брат моей подруги и приятель по детским шалостям Крайс Шеллис.
– Просите, капитан Шеллис, - я тут же вытянулась в струнку.
– Солнышко, а ты все такая же рыжая, - Крайс склонил голову на бок.
– Ну, иди уже ко мне, рыжик!
Он шагнул ко мне, схватил в тиски сильных рук и приподнял над полом, радостно смеясь. Я взвизгнула, совсем не по уставному, и крепко вцепилась ему в шею. Крайс еще немного потискал меня и поставил на пол, с интересом разглядывая со всех сторон, отчего я невольно смутилась и покраснела.
– Ты совсем взрослая стала, рыжик, - подвел он итог своему осмотру.
– Отлично выглядишь.
– Ты тоже уже не тот юнец, который уходил из корпуса, - улыбнулась я.
– Какими судьбами? Пришел проведать Мини?
– Я буду сопровождать одну из групп выпускного курса на полевую практику, - улыбнулся Крайс.
– Может даже и вас с Мини, я только прибыл, списки еще не видел.
Я расплылась в улыбке, уже зная, о чем буду просить отца. Проходить практику под командованием Крайса будет весело, я в этом совершенно уверена. Может и полениться даст. От радужных мыслей меня отвлек гневный окрик отца, вышедшего в коридор на шум.
– Кадет Хард, давно в карцере не ночевали?
Я тяжело вздохнула и развела руками, показывая другу детства, что мне пора. Капитан Шеллис развернулся на каблуках и последовал за мной к кабинету ректора. К генералу мы подошли вместе, одновременно приложив правую руку к сердцу.
– Храбрости и силы, - сказала я.
– Храбрости и силы, - Крайс щелкнул каблуками.
– Храбрости и силы, - ответил генерал и показал кивком, чтобы мы вошли в кабинет.
Меня оставили стоять в уголке, а капитана Шеллиса ректор пригласил присесть. Он кивнул Крайсу, ознакомился с его предписанием и только после этого улыбнулся, показав, что помнит своего воспитанника и друга своей дочери. Они какое-то время мирно болтали, пока я изнывала от скуки и желания скорей бежать к Мини и рассказать, с кем я столкнулась. Отец поглядывал на меня, но присесть не предлагал, потому что виновата. Я попробовала сделать жалостливые глаза, генерал усмехнулся, но больше никак не отреагировал. Он достал из стола несколько листов бумаги, пересмотрел их и протянул один капитану. Крайс быстро пробежал листок глазами, и по его лицу на мгновение скользнуло разочарование. Я чуть не свернула шею, пока тянулась, чтобы хоть одним глазком заглянуть в список, потому как поняла, что это именно он. Но, заметив мелькнувшее выражение на лице Крайса, тут же досадливо нахмурилась. Похоже, нас с Мини в этом списке не было. Впрочем, может не было только Мини. Генерал едва заметно улыбнулся, взял другой список и что-то перечеркнул, написал заново, потом забрал список из рук капитана и повторил тот же маневр. Когда друг моего детства снова посмотрел на свой лист, то невольно улыбнулся и бросил взгляд на меня.
– Но никаких поблажек, - строго предупредил ректор.
– Особенно, капитан, повторяю, особенно для кадета Хард.
– Мой генерал...
– подала я возмущенный голос, но тут же осеклась под строгим взглядом отца.
– Так точно, мой генерал, - улыбнулся Крайс.
– Можете идти, капитан Шеллис, - кивнул отец.
– Со своей группой вы сможете познакомиться послезавтра на полевых занятиях, а пока отдыхайте. Для молодого человека в столице всегда найдутся занятия, - он тепло улыбнулся, вызвав у меня очередное возмущенное сопение.
Мне вот, например, вообще мало, что разрешалось. Стоило только сунуть кончик носа даже в мужской корпус, не говоря уже о самой столице, как тут же передо мной начинала маячить тень карцера. Мини и другие девочки к мальчикам ходили беспрепятственно, днем, конечно. Мне же нельзя было туда заходить ни под каким предлогом. А какой у меня может быть предлог? Я заходила в мужской корпус только по делу, о чем сразу же докладывали отцу. Теперь я обходила строгое красное здание, где жили наши парни, десятой дорогой.
Крайс встал, приложил руку к сердцу и покинул кабинет ректора, подмигнув мне напоследок. А я осталась на растерзание генералу. Он кивнул мне, чтобы подошла ближе. Я сделала несколько шагов и снова замерла перед столом ректора, вытянувшись по струнке. Он некоторое время смотрел на меня, потом вздохнул и сложил на столе руки.
– Кадет Хард, - начал генерал, - на вас снова жаловалась капрал Терри. Догадываетесь, о чем я?
– Никак нет, - ответила я, глядя прямо перед собой.
– Нарушение устава, неуставной вид, - продолжил ректор.
– Что вы можете сказать по этому поводу?
– Это было после отбоя!
– возмутилась я.
– Я просто примерила платье Мини, а капрал пришла и разоралась.
– Капрал Терри говорит, что до отбоя было еще полчаса, - генерал посмотрел мне в глаза.
– Кадет Хард, даже после отбоя вы своими действиями нарушили устав корпуса. Вам полагалось лежать в своей постели, а не крутиться перед зеркалом в раздевалке. Да-да, я знаю, где происходило сие действие.
Я потупилась и бросила на отца быстрый взгляд исподлобья.
– Папа, я не только кадет, я еще и женщина, - негромко сказала я.
– Ана, - генерал откинулся на спинку кресла, - ты кадет. А для кадета есть устав и распорядок, которому все воспитывающиеся в кадетском корпусе должны беспрекословно подчиняться. Но раз уж мы заговорили... Присядь.
Я села на то самое кресло, где недавно сидел мой друг детства, и выжидательно посмотрела на отца. Он некоторое время молчал.
– Солнышко мое, - наконец, заговорил он, - я хочу, чтобы по окончанию кадетского корпуса ты оставила военную карьеру. Я бы мог сразу отправить тебя в пансион благородных девиц, - в этом месте я презрительно фыркнула, отец усмехнулся, - но мне очень хотелось, чтобы ты была рядом со мной, потому ты получила воспитание не благородной дамы, а будущего воина. Но это не означает, что я желаю, чтобы моя дочь заработала на службе шрамы или увечья. Потому, после выпускного вечера, я намереваюсь представить тебя ко двору. А воюют пусть мужчины.