Соло для часов с секретом
Шрифт:
Курицу съели за один присест – помогли кот с Пу И. Попугай не одобрял поедания себе подобных, поэтому весь обед кричал с холодильника разные гадости, пока Лола не насыпала ему ореховой смеси из собственных запасов.
После обеда Маркиз разложил на столе альбом в малиновом переплете и уставился на фотографии с самым решительным видом.
– Лолка, я чувствую, что загадка скрыта где-то поблизости!
– Ничего ты не чувствуешь, – хладнокровно заметила Лола. – Просто боишься признаться, что зашел в тупик.
– Ну хорошо, ты была
– Часы, – ответила Лола.
– Самые обычные часы, – подтвердил Леня и отогнал Пу И, который с Лолиных колен запрыгнул на стол и вздумал поиграть с серебряной цепочкой. – На крышке выгравирован скорпион, часы играют мелодию старой песни под названием «Разлука». Ну и что?
Лола не ответила, она с интересом разглядывала фотографию, где семья была снята на даче, и думала, пошла бы ей такая шляпа, как вот на этой даме с краю. Пожалуй, пошла бы, и к ней белое кисейное платьице… И сыграть Нину Заречную в «Чайке». Или нет, пожалуй, для «Чайки» нужно что-то более романтическое… А в таком прикиде можно сыграть Елену Андреевну из «Дяди Вани» или Ирину из «Трех сестер». «В Москву! В Москву!»
– Какая Москва?! – рассердился Леня. – Опять ты меня не слушаешь! Лолка, очнись, снова грезишь? Воображаешь себя Ермоловой?
– Да слушаю я, – с досадой отозвалась Лола, – а вот смотри – деревня Разлукино. И песня «Разлука».
Компаньоны посмотрели друг на друга очень внимательно, после чего Леня открыл часы. Однако часы заиграли совсем не «Разлуку».
– Что за черт… – растерянно сказал Леня, – ведь была же «Разлука»… А ну-ка еще раз…
Теперь часы снова заиграли другую мелодию. То есть уже третью.
– Очень интересно. – Леня почесал в затылке, – еще одна песенка.
– Это не песенка, а хор девушек из оперы «Аскольдова могила», – холодно пояснила Лола и добавила ехидно: – Серый ты, Ленечка, как осенний вечер!
– Мурм… – раздалось снизу, это кот Аскольд пришел поинтересоваться, отчего треплют его имя и кому это он понадобился.
– Аскольдик, что она говорит? – Маркиз схватил кота и прижал к себе. – Какая еще могила?
– «Аскольдова могила» – это опера композитора Верстовского. – Теперь Лола была само терпение. – Я, конечно, понимаю, что у тебя нет специального музыкального образования, однако такие элементарные вещи должны были рассказывать тебе в пятом классе на уроке пения.
– Да уж конечно, где уж нам уж, – надулся Леня. – Мы не ходили в музыкальную школу два с половиной года и не знаем, как пишутся ноты, а на уроке пения мы пели исключительно про «раз дощечка, два дощечка – будет лесенка, раз иголка, два иголка – будет елочка!».
– Вот и я о том же, – кротко поддакнула
Однако он быстро успокоился, потому что привык не обращать внимания, когда Лолка заедается, и еще потому, что сейчас не было времени на пустые препирательства. Он еще раз закрыл и открыл крышку, и часы наконец заиграли «Разлуку».
– Все ясно, часы по очереди играют три мелодии. Беру на себя смелость предположить, что эти мелодии говорят о местонахождении тайника, так?
Лоле надоело ехидничать, и она согласно кивнула головой.
– Значит, первая песня называется «Разлука», и деревня, где находилась прадедова дача, называется Разлукино. Это на юг, в сторону Луги.
– Думаешь, дача сохранилась? – с сомнением спросила Лола. – Это же все-таки не дворец каменный, давно, наверное, сгорела.
– Возможно. Да теперь никто и не скажет, где эта дача была, – согласился Леня. – Прадед был человек умный и предусмотрительный, наверняка выбрал для тайника что-то более долговечное, чем деревянный дом. Стало быть, ищем следующую подсказку. Кто такой был этот Аскольд, про могилу которого сочинили целую оперу?
Кот поднял голову и смотрел с недоумением – дескать, вот же я, что это на тебя нашло, хозяин?
– Слушай, ну это уже ни в какие ворота не лезет! – возмутилась Лола. – Аскольд и Дир – древние князья, они правили в Киеве в девятом веке, а их убили предательски. И то место под Киевом, где погиб Аскольд, считается священным, там церковь стоит и по сей день! Твое невежество, дорогой, иногда меня просто поражает!
– Ой-ой-ой, какие мы умные! – отмахнулся Маркиз. – Тебе бы лекции читать для пенсионеров в нашем ЖЭКе! Лучше скажи, о чем там поют хором эти девушки?
– Та-ла-ла-ла… – запела Лола. – Ну, что-то такое о том, что грустно томиться взаперти и что даже песни им не в радость, поют они исключительно от тоски.
Леня тяжко вздохнул, пожалев о том благословенном времени, когда женщины сидели взаперти и пикнуть не смели. Ох, не ценили мужики в девятом веке своего счастья!
– Так, – протянул он, – это нам не подходит. Где в наше время тетки сидят взаперти? В монастыре, что ли? Или в женской тюрьме? Насколько я знаю, в тех краях женской тюрьмы нету. Так что пока за ориентир примем могилу. Аскольд, да прекрати царапаться, вообще не о тебе речь!
– Могила в окрестностях деревни Разлукино. – Лола скептически хмыкнула. – Нам что, все кладбища перекапывать придется? Люди не поймут…
– Верно, но у нас есть еще одна мелодия. – Леня снова открыл крышку часов. – Лолка, напрягись, это ведь ты у нас в музыкальную школу ходила!
Лола послушала и молча развела руками.
– Так-так… надо вспомнить! – Леня вскочил со стула и забегал по комнате. – На-на… на-на… вертится на языке… слушай, кажется, это песня про какое-то дерево! Ну-ка напой мне все, что знаешь про деревья!