Соло На Два Голоса
Шрифт:
– Гал, не смотри на меня так напряжённо: мне от вас ничего не надо, никакая помощь в принципе не требуется! Расслабься! Я при деньгах, буду рантьерствовать, мне даже от государства Израиль помощи не требуется.
Галка вся завибрировала, затараторила:
– Да что ты такое говоришь, Ань? Уж разве я тебе не помогу, чем могу? Разве мы не родня? И государство тебе выдаст корзину абсорбции - не вздумай отказываться, ненормальная! Это положено всем репатриантам, не осложняй жизнь этому государству, ему проще дать, чем не дать, иначе оно не поймёт, чего ты припёрлась и что тебе нужно от него...
– она бы ещё долго смущённо тарабанила, но я её решительно остановила, повысив голос:
– Не галди! Слушай меня: у государства, так и быть, денежку возьму, а от тебя мне нужна конкретная, но очень простая услуга. Выслушай меня, какая...
Сестра замерла, затихла, сжала кулачки,
– Помоги мне только определиться, где и как лучше устроиться жить, как снять жильё и вообще просвети про быт и нравы.
Сестра тут же залепетала что-то облегчённо, заобнимала меня, зацеловала! Эх, святая простота... Даже не пыталась скрыть своего ликования, что никаких серьёзных телодвижений делать не придётся, что вся подмога - исключительно консультационная. Понятное дело: они переезжали сюда много лет назад нищими. И все были нищие, все репатрианты из Советского Союза. Все прошли через чужие вещи, мебель, посуду, через чьи-то милостыни и подарки... И никак не могут сегодняшние израильтяне, которых из тех наших, привыкнуть к тому, что нынче из России часто едут люди вполне благополучные и обеспеченные. До сих пор не понимают, откуда в России вдруг взялись деньги. Их же не было ни у кого! Ну, кроме торгашей и номенклатуры. У стоматологов тоже кое-что было, безусловно. Но вот вывезти это "кое-что" из СССР было невозможно. Поэтому мой дядя-стоматолог, доктор наук, приехал с семьёй в Израиль таким же бедным, как и все прочие инженеры и учителя.
Помогла мне Галка, безусловно, помогла! Сколько б без неё я разбиралась в совершенно незнакомой мне географии, где какой город, где какая справедливая стоимость квартир, чем север отличается от юга, почему в Хайфе жить намного дешевле, чем в центре... Сестра буквально за один вечер впихнула в меня всю нужную информацию, а ещё снабдила телефоном своего хорошего знакомого маклера, и не просто маклера, а "правой руки владельца крупнейшего агентства недвижимости". Всё это было чуть более двух месяцев назад. Я уже была почти что репатрианткой - в Москве мне оставалось полмесяца до очереди на собеседование в посольстве. Никаких сомнений в том, что разрешение мне дадут легко не было, так как моё еврейство по матери неоспоримо и очевидно. Поэтому я и рванула тогда в Израиль заранее - ошарашить своим появлением родню и найти себе жильё. Чтоб потом не метаться с чемоданами по чужой стране.
Проблема денег меня не шибко волновала, я знала, что московская трёшка в аренду стоит очень недурных денег, а в Израиле мне нужно было бы найти что-то совсем маленькое - на одного человека. Таким образом, должно было хватить и на съём, и на жизнь. То, что я вряд ли стану работать, было тоже очевидно.
Денег хватило. Квартиру я нашла. Не совсем такую, как думала, потому что маленьких квартир в Израиле, как оказалось, нету. Точнее, есть, но их страшно мало, они в дефиците! Вот ведь неожиданность какая. А выбрала я не самый дешёвый город страны, а Нетанию.
Городок на море, облюбованный большим количеством и европейских, и марокканских евреев. Туристов и гостей в городке очень много, а потому место не самое дешёвое, зато и весьма симпатичное. Мне понравились новые районы - красивые, высокие дома, прелестные зелёные дворики, чистота, аккуратность. После Москвы это всё произвело впечатление. Море рядом, до Тель-Авива - четверть часа на машине.
Ещё меня зацепила, рассмешив, одна ужасно забавная деталь. Когда я изучала в Интернете карту Израиля, а, точнее, местность вокруг Нетании, то наткнулась на местечко, как потом выяснилось, мошав, название которого встроенный переводчик перевёл как "Как связаться с Моисеем" (Цур-Моше). Меня покорило это название до невозможности, я чуть было не решила ехать жить именно туда... Но мне быстро объяснили, что такое мошав, что это вряд ли для меня, не по моему характеру и не по моим привычкам. Ладно, решила я, утешусь тем, что связаться с Моисеем можно совсем недалеко от Нетании.
В общем, показалось, что Нетания - оптимальный выбор. Квартира двухкомнатная - огромная гостиная, совмещённая с кухней, и небольшая спаленка. И это самое маленькое из приличного, что удалось найти! А вообще-то меньше трёх комнат даже не предлагали.
Квартирка расположена в довольно старом, но очень чистом и ухоженном четырёхэтажном доме. С мебелью вполне пристойной, хотя, скорее всего, сама я прикупила бы что-нибудь другое, поприличнее, но я же не Илюша, моя последняя печальная любовь, который непременно сморщил бы свой красивый нос, выпятил бы нижнюю губку и произнёс бы нечто вроде: "Ну, ясно, провинция есть провинция, кому и коврик с русалкой искусство...". В общем, я - не Илюша, для меня сойдёт. Чисто, аккуратно, не разваливается - и хорошо. Главное, что по деньгам получилось даже лучше, чем я рассчитывала - процентов на тридцать меньше мысленно положенной на это мною суммы. Так что, от грядущей сдачи московских хором (а у меня-то там таки хоромы) на "жизнь и развлечения" должны были остаться весьма недурные шекели. Я могла рантьерствовать спокойно, не шикуя, но и не считая копейки, носясь в поисках самой дешёвой еды и одежды. При таком раскладе даже неловко как-то было брать "корзину абсорбции" от государства, но отказаться от неё было бы довольно муторным делом. Ладно, положено - так положено. Когда придёт время, буду платить все налоги и никогда не стану притворяться неимущей и несчастной, пытаясь что-то ещё урвать у страны. Я просто буду жить честно. Так я сама для себя постановила, подобным смешным способом успокоив взбрыкнувшую было совесть.
С маклером от Галки заодно договорилась о том, что он поможет мне купить машину - причём, прямёхонько к моему приезду. Чтоб сразу была. Я подробно обсудила с ним, на что я рассчитываю, парень сориентировал меня, так сказать, по местности и времени, я скорректировала свои московские аппетиты. Мы договорились за небольшое вознаграждение ему о том, что к тому времени, как я сойду с трапа в качестве новой гражданки Израиля, под окнами снятой квартиры уже будет стоять авто.
За квартиру я согласилась заплатить за год вперёд, и жутко обрадованные этим фактом хозяева не возражали, что срок съёма начнёт отсчитываться не со дня подписания договора, а через два месяца. В общем, всё сложилось как-то удачно, лепо. И в этом я углядела что-то вроде перста провидения: я поступаю правильно, действую, как надо, приняла, очевидно, верное решение. Такое со мной бывало нечасто, прямо скажем, страшно редко: мне кажется, в своей жизни я только и делала, что совершала ошибки, творила что-то не то, нечто глупое, о чём всегда впоследствии или жалела, или стыдилась. Так и живу, сколько себя помню: красная от стыда и неловкости из-за воспоминаний, занимающих в моей голове основное место. В ней уже давно не осталось ни уголочка для мыслей о будущем, для мечты или каких-то серьёзных планов. Сплошное прошлое. Которое стало реальностью... тягостной и странной, хотя иногда сладкой и щемящей. Ой, это так сложно, так невозможно объяснить! Потому что не получается даже самой понять. Куда уж облечь в слова и образы, чтобы рассказать об этом!
После результативной поездки я вернулась в Москву и развела бешеную деятельность по сдаче московской квартиры. Как хорошо, что она у меня есть и что она отличная! Вообще-то, мы с мужем и дочерью были отнюдь не бедной семьёй (были... семьёй...). Хотя все наши богатства - не те, которыми можно гордиться. Сплошные наследства, рухнувшие на меня совершенно незаслуженно, а только и исключительно потому, что у родни не оказалось детей. Так, двоюродная тётка отписала мне аж две квартиры: одну свою - а тётка была крупной шишкой в госбанке всю советскую жизнь, и государство подарило ей с мужем просторную "двушку" в весьма престижном столичном месте. А уже в новые времена её муж, пользуясь связями жены, немножко "побизнесовал" и наработал ещё одну трёшку - в плохоньком районе, но всё-таки в Москве. А в конце 90-х оба сильно сдали, начали подолгу болеть и как-то очень быстро ушли друг за другом, буквально в течение года. Сосуды, давление, инфаркты...
Как ни странно, но как раз с этими родственниками мы общались довольно часто, и старики - они всегда в моём представлении с самого детства были глубокими стариками - очень нежно ко мне относились. У них никогда не было своих детей, поэтому они всегда заваливали меня подарками, конфетами и поцелуями. В сущности, добрые были люди. Я искренне плакала, когда их не стало. А тут ещё такой сюрприз: они именно мне отписали обе свои квартиры. Фантастика! В одночасье я стала небедной женщиной, хотя и так не была нищей: и сама работала, и муж работал, и жить нам было где: поженившись, мы поселились в квартире отчима, которая сколько-то лет стояла вообще пустая, отчим-то жил с нами.
Когда в моей жизни появился Лёша, а следом довольно быстро родилась Сашка, отчим милостиво позволил нашей молодой семье поселиться в его двушке на Варшавском шоссе. Так что, никакой нищеты и неустроенности в нашем существовании не было.
Но случилось вот такое... везение. Мы как-то враз разбогатели. Я даже думала одну из квартир отдать маме - что это вдруг мне сразу две? Но мама решительно заявила:
– На тебя написано, значит, твоё. А мы с Сержем не пропадём, у нас есть своё.