Соломон Крид. Искупление
Шрифт:
Сегодня к списку смертей добавилось новое имя, и почти весь город отложил утренние дела, чтобы посетить первые за шестьдесят лет похороны на историческом кладбище. Жест вежливости – наименьшее, что можно было сделать в данных обстоятельствах. Но этот жест определил будущее города столь же точно и неумолимо, как и в конце девятнадцатого века, когда кладбище впервые приняло убитых, повешенных, оскальпированных и проклятых.
Грохот утих, толпа вернулась к молитве. Мэр Кэссиди, надевший по случаю похорон пасторскую шляпу, бросил в могилу пригоршню песка. Песчинки забарабанили по крышке простого старомодного
– Ибо прах ты, – проговорил он низким, с нотками печали и суровости голосом, какой приберегал специально для подобных случаев, – и в прах возвратишься. Аминь.
Толпа забормотала: «Аминь, аминь». Затем потянулась минута тишины, заполненная посвистом ветра. Мэр глянул искоса на вдову, стоявшую на краю могилы, словно самоубийца на крыше. На солнце глаза и волосы женщины сияли чернотой мрачнее и глубже, чем развеваемые ветром траурные одежды пришедших на похороны. Какой юной и прекрасной казалась она, погруженная в горе. Мэр знал, как сильно она любила мужа, и оттого ее трагедия казалась еще страшней. Но молодость смягчит горечь потери. Есть время, чтобы начать все сначала. Уехать из города… Она бездетна, и в том милость судьбы: женщину ничто не держит, и сердце ее не сожмется от боли, когда случайный взгляд откроет в лице ребенка черты ушедшего навсегда любимого. Да, иногда бездетность – благо. Иногда.
Толпа заколыхалась – сквозь нее проталкивался, продвигаясь к выходу, шеф полиции. Он был уже в шляпе, венчавшей коротко стриженную, тронутою сединой голову. Проследив за ней взглядом, мэр Кэссиди увидел причину.
С главной дороги, ведущей от города, поднимался столб черного дыма. И это была не буря и не предвестие скорого дождя. Надвигалось что-то гораздо более страшное.
3
Шеф полиции Морган покинул кладбище так быстро, как только смог. Не бежал только потому, что не хотел забросать песком и пылью траурные наряды спешивших к своим машинам горожан. Услышав грохот, он сразу понял: это не гроза. Звук будто вернул в то время, когда Морган носил другую форму и видел, как орудийные стволы выбрасывают огонь, посылая снаряды в город, находившийся посреди другой пустыни. Это был звук чего-то очень большого, ударившегося оземь, – и у полицейского сразу пересохло во рту.
Набирая скорость на спуске, он нажал кнопку на руле и включил рацию:
– Говорит Морган. Еду на север по Элдридж, направляюсь к возможному пожару в трех милях от города. Кто готов выехать?
Джип подпрыгнул, взвизгнул шинами, выкатываясь с кладбищенской дороги на трассу. Сквозь треск статики пробился голос диспетчера Роллинса:
– Шеф, слышу вас. Нам позвонила Элли с ранчо Такера. Говорит, слышала взрыв на юго-востоке. На связи пять единиц: две пожарные машины, патрульная машина с трассы, «скорая» из округа и еще одна из Кинга. Всего шесть, включая вас.
Морган глянул в зеркало заднего вида на отсветы мигалок, затем снова вперед – туда, где слишком быстро рос дымный столб.
– Мало.
– Почему?
– Ну, я еще не на месте, но слишком уж быстро и высоко поднимается дым, – ответил Морган, продолжая смотреть на клубящуюся черноту впереди. – Там что-то очень жарко горит. Наверное, бензин. И взрыв был.
– Да, я слышал.
– Прямо
– Да, сэр. И почувствовал, – отрапортовал Роллинс.
Хм, диспетчер был милей дальше от взрыва, чем Морган. Неплохо грохнуло.
– А оттуда видно? – спросил он.
Слушая треск статики, Морган представил, как диспетчер откидывается в кресле, чтобы заглянуть в узкое окно.
– Да, точно.
– Ну, оно идет к вам, так что надо шевелиться. Позвони на аэродром, пусть поднимают пожарный самолет. Нужно задавить очаг, пока пожар не разросся.
– Шеф, уже делаю!
Отключившись, Морган наклонился вперед, разглядывая дым, который поднялся уже на несколько сот футов и продолжал ползти вверх. Очаг находился совсем близко. Каждый раз, когда машина взлетала на гребень очередного холма, среди темных клубов на земле виднелось пламя. Морган настолько сконцентрировался на огне, желая хорошенько рассмотреть его и подтвердить свою догадку, что заметил бегущего посреди дороги человека, только когда приблизился почти вплотную.
Движимый внезапным страхом, Морган отреагировал инстинктивно: резко выкрутил руль вправо, сжался, ожидая глухого удара. Но его не последовало. Морган крутанул руль влево. Задние колеса поехали по мягкой земле на краю насыпи, джип накренился. Морган ударил по тормозам, затем надавил газ, желая задержаться на кромке асфальта, но машина уже поехала боком, колеса проворачивались, выбрасывая фонтаны песка. Морган снова ударил по тормозам и вцепился в руль, пытаясь развернуть джип. Тот внезапно встал, уткнувшись в куст, и Морган ударился головой о боковое стекло.
Секунду он сидел неподвижно, не выпуская руля из рук, слушая суматошное биение сердца. Оно казалось громче, чем рев огня в пустыне, чем стук песка о ветровое стекло. Окатив джип песком, мимо промчалась первая пожарная машина. Салон заполнился треском статики:
– Шеф? Вы здесь, шеф?
Он вздохнул, нажал кнопку:
– Да, Роллинс, я здесь.
– Как оно выглядит?
Мимо с грохотом промчалась вторая пожарная машина. Морган проводил ее взглядом до стены пламени с черным силуэтом самолета в центре.
– Выглядит, будто весь мир к чертям.
Когда Морган снова посмотрел на дорогу, то с удивлением отметил, что бегун еще там и даже встает на ноги. Выглядел он крайне необычно: абсолютно белая кожа и того же оттенка волосы.
Трасса была построена на старой караванной дороге, и Морган слышал множество историй о водившихся здесь привидениях. Сам он ничего такого не видел, но проезжавший народ видывал всякое. В особенности по ночам, когда холод молотом обрушивался на землю и клочья тумана плыли сквозь свет фар, подстегивая воображение людей. Рассказывали о лошадях-призраках и даже целых повозках, движущихся в футе над землей.
– Шеф? Вы еще на связи?
Морган заставил себя отвлечься, хотя по-прежнему не сводил глаз со странного чужака:
– Да, на связи. Что насчет самолетов?
– Один с аэродрома уже в пути, возможны еще два из Таксона. Тормозят немного, но я поддаю жару. Если получат разрешение, будут здесь через двадцать минут.
Морган кивнул, но ничего не ответил. Через двадцать минут площадь пожара удвоится, а скорее – утроится. Вой нескольких сирен стал ближе. Город выслал все имеющееся, но этого слишком мало.