Соловей и кукушка
Шрифт:
Вот только иноходец быстрее. Я это знаю. Помню, как игреневый скакун летел по ущельям, словно ветер. Мне кажется, моё сердце бьётся где-то в горле. Неужели идальго-предатель сейчас нагонит меня?
Украдкой всё-таки оборачиваюсь.
Погоня отстала. Не так, чтобы совсем, но всё же отстала и расстояние между нами растёт с каждой минутой. Это радует.
Неужели я спасена?
Но… Среди преследователей нет игреневого скакуна. Он — самый быстрый из них, он не смог бы отстать от других. Тогда где? Соловей решил
Вороной выскакивает на извилистую дорогу, и я натягиваю узду, заставляя его повернуть в сторону столицы. Я не могла заблудиться. У меня идеальная память художника. Я помню каждый камень, каждую расселину, каждую раскорячившуюся сосну.
Что-то свистнуло мимо. Ухо обожгло. Пули? Всё же решили стрелять? Добыча ускользает, пусть уж лучше умрёт?
Хорошо, что они далеко. На таком расстоянии, да ещё стреляя с несущегося галопом коня, попасть мудрено. И всё же меня накрывает волна страха. А если попадут в коня? Если он упадёт? Положим, попасть сложно, но если случайно?
Я жмусь к бархатной коже, вдыхаю запах его пота. Пожалуйста, мой хороший, вывези…
И тут вдруг вижу впереди тёмные фигуры. Разум накрывает паника. Я так и знала! Часть разбойников во главе с Соловьём бросилась мне наперерез. Это они! И теперь я зажата бандитами в клещи. Поворачиваю коня с дороги. Может удастся уйти от них в горы?
Вороной тяжело дышит, его бег замедляется. Кони могут скакать либо долго и не спеша, либо быстро, но недолго. Мой спаситель устал. С боков падает грязная пена.
— Давай, ну давай же! — чуть не плачу я.
Черные фигуры впереди мне что-то кричат, машут. Да, конечно. Разбежались. Мы ещё посмотрим кто кого! Ещё не всё потеряно.
Оглядываюсь назад.
Дорога пуста.
Никого.
В смысле?
Осознание оглушает волной. Я снова смотрю вперёд на тёмные фигуры, замирая и отпуская узду.
Это не разбойники. Королевская гвардия.
Вороной переходит на шаг и замирает, шевеля ушами. Его бока вздымаются и опадают. Как же красивы палевые мундиры полиции с белой лентой наперевес и тёмными эполетами!
— Сеньорита? — ко мне подлетает черноусый капитан на белом коне. — С вами всё в порядке? Ваша матушка сообщила нам…
Я глупо и счастливо улыбаюсь.
— Вы плачете? Они… они что-то сделали вам?
Касаюсь щёк тыльной стороной ладони. Мокрые. Надо же, действительно плачу.
— Нет, это я украла у них коня. Так что это они пострадавшие, — смеюсь.
Офицер растеряно улыбается, не понимая, что со мной.
— Капитан, проводите меня, пожалуйста, к моей матушке, — прошу.
— Эстэбан, — капитан оборачивается к седоусому полицейскому. — Проводишь сеньориту и проследишь, чтобы все было хорошо.
— А вы? — спрашиваю.
Меня трясёт. Зябко передергиваю плечами.
— Попытаемся захватить эту банду. Если успеем. Простите, сеньорита, это наш долг.
Что-то уютное было в том, что моего провожатого звали так же, как моего отца.
Матушка ждала меня. Сидела в холле гостиницы и выглядывала в окно. Увидев, как мы с пожилым полицейским появились на улице, она поспешно вышла и, когда я спрыгнула с коня, крепко обняла.
— Ирэна… Что этим людям было нужно от тебя?
Моя истерика уже прошла. Осталась лишь слабость, да кружилась голова.
— Они ошиблись, Марсик, — усмехнулась я, с удивлением слыша свой осипший голос. — Славные ребята. Коня вот мне подарили за беспокойство.
Донья Марселия с тревогой всмотрелась мне в лицо.
— Что мы будем делать теперь? — спросила дрожащим голосом.
Я приподняла бровь.
— Думаю, неплохо было бы пообедать.
— Но твоя честь… принц…
— А ничего ж не было, матушка. Мы втроем — ты, я и Ника, мило беседуя, проехали всю дорогу без каких-либо приключений.
Она прикрыла рукой глаза. Выдохнула.
— Да, ты права, друг мой. Ничего не было.
— Что Ника?
— Выпила успокоительное, спит. Приходил доктор…
Ну понятно. Как всегда, сестрица — самая пострадавшая сторона.
— Нам надо ехать, матушка. Прикажите слугам отнести Доменику в дилижанс. Нам нужно успеть доехать до королевского дворца засветло, чтобы ни у кого не возникло никаких вопросов.
Марселия обхватила себя руками. Кивнула. Никогда бы не подумала, что мой Марсик может так сильно переживать из-за падчерицы. Обычно она превосходно держит себя в руках при любых обстоятельствах.
Я первая забралась в кабину всё того же дилижанса. Прислонилась к обитой тканью стенке. Я уже знала, что официально принц давно, и, видимо, я была единственным человеком в Лузитании, кто не был в курсе этого сватовства. Видимо, отец решил: «меньше знаешь, крепче спишь». А, может, побоялся какой-нибудь выходки с моей стороны. Так что до свадьбы мне нужно было продержаться всего лишь неделю. А там… разводы в Лузитании — большая редкость.
Смогу ли я сохранить репутацию после этого приключения — вот в чём вопрос.
Кто знал, что я провела несколько часов наедине с мужчинами? Только разбойники, но они, понятное дело, никому ничего не скажут. Полицейские. Но те не знают, что я — невеста принца. Их дело — служба. Мало ли девиц попадают в сомнительные истории. Уверена, в принцессе, разодетой в парчу и бархат, они, даже если судьба сведёт нас снова, не опознают заплаканную пропыленную девицу. Мои слуги. Но это мои слуги, я проконтролирую их. Ну и Марселия с Никой. И, если в матушке я уверена, то Ника…