Соловей
Шрифт:
Внезапно к его губам прижался влажный рот. Сильные руки обхватили его тело, одна — за плечи, а пальцы другой вцепились в волосы. Задыхаясь, он открыл глаза, не зная, что они закрылись, и обнаружил ярко-голубые глаза, которые в одно мгновение остановили его погружение в безумие.
— Я устала, Мика. — Улыбка Дарси лишила его возможности что-либо сделать, кроме как улыбнуться в ответ. — Отвезешь меня домой?
Она была похожа на таблетку от тревоги, вызывающую чертову зависимость. Расставание с ней будет тем еще испытанием. Он так долго отгораживался от всего мира и всех его факторов, но один-единственный поцелуй удержал
Она заменяла его кошмары мечтами наяву. Даже если это была всего лишь уловка, чтобы стать ближе к нему, это давало ему крупицу надежды на то, что однажды он снова сможет выйти во внешний мир в каком-то ином качестве, кроме тщательно отрежиссированных выступлений для фонда. С каждым мгновением, проведенным вместе, становилось все труднее думать о том, чтобы отпустить ее. Но ему придется это сделать. Очень скоро.
Он крепко обнял ее и поцеловал в ответ с той же силой, с какой она целовала его.
— Как только куплю тебе это платье, и не трать на меня свой очаровательный взгляд. Я знаю, что ты сказала «никаких подарков», но я хочу подарить тебе одну вещицу. Считай это платой за весь мой разврат за последние несколько дней.
Он заплатил за платье и кивком принял пакет, представляя Дарси в нем. Прекрасное воспоминание, которое обязательно нужно сохранить, когда она уйдет из его жизни.
Когда они вернулись на пристань, Дарси сжала его предплечье и улыбнулась ему.
— Ты случайно не видел репортаж о детской программе, которую открыли на ранчо Конроя два года назад?
Он ожидал совсем другого. Какого-то комментария по поводу его чуть было не случившегося срыва или попытка узнать все его сокровенные мысли.
— Нет, извини. Учитывая, как сильно ты покраснела, полагаю, это хорошая история.
Она повернулась к нему лицом и издала отрывистый смешок.
— Это была почти эпическая катастрофа. Там стояла съемочная группа и несколько репортеров из других газет. Дети с особыми потребностями были очень подавлены всем этим, особенно тем, что операторы и женщина с микрофоном жаловались на каждую мелочь. Я подумала, просто подойду к детям и поговорю с ними на их уровне, но в этот момент все пошло не так.
У Мика скрутило живот.
— Ранчо. Там были лошади.
— Да, и дети стояли перед дверью сарая. Как только я подошла поближе, до меня донесся запах лошади. Я даже пошатнулась. У меня мгновенно возникло чувство клаустрофобии, и я не видела ничего перед собой, кроме молний, ржания лошадей и грома. И только когда поняла, что моя задница промокла насквозь, я упала навзничь в корыто с водой.
— Господи. Скажи, что они не снимали.
— О да, это все есть в высоком разрешении, с миллиардом просмотров на YouTube. Но все в порядке. Вода как бы вывела меня из оцепенения, и первое, на чем я сосредоточилась, был маленький мальчик, который отделился от группы, и он смеялся. Я выпрыгнула из корыта и выставила себя еще большей идиоткой, пока к нему не присоединились остальные дети, а потом поклонилась, словно все это было спланировано специально.
— И теперь ты освободила меня. — Он прижался губами к ее виску и отступил назад, наблюдая, как радость медленно разливается по ее лицу и в последний момент касается ее глаз.
Она угасла слишком быстро.
— Я не сделала ничего такого, что Мэнни и Синтия не сделали бы для тебя сотни раз, уверена, — сказала она, снова беря его за руку.
Только они не делали, потому что Мика всегда убегал от всех во время своих приступов.
Это доказывало, что сейчас он слишком много переживал. Ему нужно было время, чтобы собраться с мыслями, а ей нужен был белый рыцарь, которым он никогда не сможет стать.
Некоторое время они шли вдоль пристани, глядя на сверкающую воду. Хотя никто из них почти ничего не говорил, у него было ощущение, что она не хочет, чтобы этот день заканчивался так же, как и он.
Не успели они вернуться на лодку, как Дарси резко остановилась, и из-за этого Мика врезался в нее.
— Что такое? — спросил он, проследив за ее взглядом до парочки у кромки воды.
Молодая женщина в длинном летнем платье позировала для фотографии. Мужчина, с которым она была, достал телефон и сделал несколько снимков, а затем направил его на озеро. Она несколько раз пыталась заговорить с ним, но он отмахивался от нее. Опустив плечи, она повернулась к воде, оставшись наедине с собой.
— Посмотри, как она одинока, — сказала Дарси. — Интересно, когда он поймет, что уже потерял ее?
Мика остановился на причале и оглянулся на мужчину, на его сердце было тяжело.
— Уверен, где-то в глубине души он уже знает. Может, он всегда знал, что не заслуживает ее, но пока не нашел в себе силы признаться в этом. — Мика пристально смотрел на нее, наблюдая, как замешательство и страх проступают на ее лице.
— Возможно, он втайне мечтает стать лучшим, но знает, что это лишь вопрос времени, когда она поймет, что ей будет лучше без него.
Даже если Дарси простила ему его грехи, он не сможет позволить себе пойти на это с ней. С кем бы то ни было.
Мика отвернулся от этих глаз, которые снова сверлили его душу, как это было с тех пор, как она вошла в его кабинет, в его жизнь.
Казалось, это было десятилетие назад.
Или в другой жизни.
Секс, как она сказала, может, и был потрясающим, но сама женщина перевернула его мир вокруг своей оси, и его ориентиры все еще были сбиты. Прослеживая моменты своей жизни до самого начала, он понял, что если бы не потерял родителей и не свернул с пути, даже не оказавшись в тех, забытых Богом, джунглях, то никогда бы не встретил Дарси. Возможно, она была тем самым пинком под зад, который был ему так необходим, чтобы наладить свою одинокую жизнь так, чтобы он принял ее.
Еще одна ночь в фантастическом мире с Дарси Делакорт, самая увлекательная головоломка, которую ему таки не удалось разгадать несмотря на то, что начал этого хотеть. Настало время принять ее последний взгляд и насладиться моментом. Почувствовать последние прикосновения ее рук и поцелуи. Время притворяться, что эта фантазия может стать реальностью, почти закончилось. Сегодня вечером он исповедуется во всех своих грехах, а затем попрощается с ней навсегда.