Солтинера. Часть первая
Шрифт:
– Не говори мне об этом, а то я тебя тресну!
– рявкнула Лена, резко остановившись в шаге от Розы и от скрывавшего ее балдахина.
– Тресну ведь, я тебе обещаю! Как ты можешь быть таким хладнокровным?
– Так я и знал, что ты к нему неравнодушна, - дружелюбно хмыкнул Алексис, хватая ее за руку и не давая уйти.
– Лена, подожди... Слушай, я же пытаюсь мыслить рационально, как ты не понимаешь? Если Леон уверен в том, что справиться, то зачем тогда раздувать из мухи слона?
– Ты же сам только что сказал, что пытался обсудить это дело с Розой, - Лена выдернула локоть из руки Алексиса и скрестила на груди руки.
–
Роза, медленно начавшая пятиться назад, остановилась и невольно прислушалась.
– Да меня интересовало совершенно не то, - отозвался Алексис.
– Я пытался узнать, как они с ним вообще познакомились... Тебя разве не заинтересовал тот факт, что случайная знакомая его матери оказалась вдруг трижды спасенной им девушкой?
– Как?
– ахнула Лена.
– Трижды?
– Она мне об этом сказала, - пояснил Алексис небрежным голосом.
– И я, если уж на то пошло, подозревал нечто подобное. Поэтому я тебе и не советую влюбляться в него, Лена, - он хмыкнул.
– С него хватит их обеих - и Розы, и Марты.
– Алекс!
– Лена возмущенно фыркнула.
– Как ты только можешь...
– А что такого? Ты видела, как она на него смотрела? Тут и слепой бы и заинтересовался, не то что я. Меня вообще удивила собственная моя деликатность - хотелось прямо там, напрямую спросить, что их на самом деле связывает. И я до сих пор не понимаю, почему не сделал этого. То ли из уважения к нашему Лео, то ли из жалости к Марте. Несчастная наша птичка.
Лена помолчала, дав спрятавшейся за балдахином Розе возможность хоть чуть-чуть прийти в себя от возмущения, а потом произнесла на удивление мягким голосом:
– Надо ей как-то помочь... Марте, я имею в виду. Она всегда была такая веселая, плохо будет, если мы сделаем вид, что не замечаем, что с ней происходит.
– Ну, положим, она тоже не безгрешна. Насколько я понял, это именно она скормила нам ложную информацию относительно Розы. Леон ведь привез ту сюда именно как свою знакомую, а не как знакомую своей матери. Как же я хочу докопаться до правды... Обязательно еще раз переговорю с ней или с Леоном по этому поводу. Надо только продумать правильную стратегию. Все равно надо выяснить, когда именно он намерен лететь в этот Реймс.
Лена молчала довольно долго, и Роза, продолжая стоять столбом за балдахином, уже было решила, что оба ушли. Но тут вновь послышался голос Алексиса, и она чуть вздрогнула, успев уже начать мысленно расставлять все услышанное по полочкам:
– Пойдешь со мной ловить Леона? Скорее всего он в Б-центре.
– Нет, - лаконично ответила Лена.
– Я лучше пойду, Марту проведаю.
Алексис издал некое подобие сочувствующего вздоха, больше похожего на смешок.
– Ладно, пошли вместе, - предложил он.
– Скорее всего она там же. Обычно она всегда обитает поблизости от него... В любом случае, - быстро поправился он, - тут оставаться небезопасно - я вижу эту мадам в цветастом балахоне. Ты ее знаешь?
– Дженни? Да, она же знакомая мадам Ришар, недавно совсем приехала.
– И уже успела все здесь разнюхать. Зуб даю, и про путешествие нашего бравого друга она узнает одной из первых. Но не от нас.
Голоса начали удаляться, и ответ Лены Роза уже не услышала.
Довольно долгое время она еще продолжала стоять, стискивая пальцами ткань балдахина, и довольно беспорядочно размышляя об услышанном, а потом медленно пошла по направлению к выходу. Желание немедленно переговорить с Леоном у нее поубавилось.
От всего услышанного в голове у нее теперь стоял гул, словно все ее мысли - и полные негодования, и раздражения, и недоверия - сговорились и начали скручиваться в своеобразный мысленный тайфун, от которого отскакивали лишь на коротенькие кусочки-реплики вроде "С ума сойти, какое нахальство!".
Но, если уж на то пошло, насчет Марты она не питала никаких иллюзий уже довольно давно: с самого их знакомства. То, как та описывала способности Леона, как на него смотрела (и как не смотрела на нее, Розу) говорило само за себя: Марта была действительно влюблена в Леона. И каким бы смехотворным и несерьезным делом это не казалось самой Розе, все же об этой склонности Марты знали все ее друзья... И Леон тоже. Просто не мог не знать, но при этом умудрялся сохранять с Мартой нормальные отношения, ничего ей при этом не обещая. Или же... разве мог знать хоть кто-то, кроме них самих, как они на самом деле относятся друг к другу? Или разве Леон производит впечатление человека, обожающего откровенничать?
Хмурясь, Роза шла вперед, засунув руки в карманы джинсов и пиная камушки. Настроение у нее было самое пасмурное. Не замечая того, как вздымаются волнами на ветру ее распушившиеся волосы, она едва ли видела вообще хотя бы что-то, помимо гальки и песка под ногами и собственных пыльных кед.
За весь вечер она так и не решилась вторично поговорить с Леоном, хотя и сталкивалась с ним раза три на лестнице. И хотя ей при этом казалось, что он и сам не против что-то ей рассказать, у нее самой, при виде него, просто отнимался язык и начинали краснеть уши. Это было ужасно. Но пересилить себя она не могла - мало того, что ей мешали воспоминания о подслушанном разговоре Алексиса и Марты, так еще и память услужливо напоминала ей, при каких обстоятельствах закончился их с Леоном последний разговор: после угрозы поцеловать ее он просто сбежал, закрывшись у себя в комнате. А пытаться вернуться к обсуждению... Этот шаг, как ни как, мог быть расценен двояко.
Взвинченная и раздраженная на саму себя, Роза в конце концов ушла к себе, с удовольствием хлопнув дверью. Мысленно она уже сравнивала себя с трусливым кроликом, который запутался в собственных убеждениях, мыслях, и вообще, в жизни. И поэтому сидит он, этот кролик, в своей норке, и носа не кажет на улицу. Потому что он, вдобавок, совсем не уверен в том, что потом вообще найдет тропинку обратно, и придется ему тогда блуждать по лесу вечно.
На следующий день она чувствовала себя на самую малость смелее, но в желании все-таки переговорить с Леоном так ничего и не достигла. Во-первых, тот до глубокой ночи пропадал в центре, и во-вторых, перед своим уходом он сам перехватил ее в гостиной, и огорошил несколькими короткими сообщениями:
– Если мама спросит - я вернусь не раньше восьми, - сказал он, останавливаясь перед ней и машинально взлохмачивая свои светлые волосы.
– Если хочешь, передай, если нет - она сама догадается.
Роза, застигнутая врасплох прямо посреди процесса бесполезной прогулки по гостиной, кивнула. Леон ей улыбнулся.
– Встречусь с ребятами, и все с ними обсудим, - добавил он в пояснение.
– Думаю, им все-таки стоит дать возможность еще раз меня пожурить - им станет легче. Ну и я хочу им кое-что рассказать.