Солярис. Эдем. Непобедимый

Лем Станислав

— Это — не обычная планета класса Субдельта-92. Если б она была обычной, «Кондор» не погиб бы. Специалисты «Кондора» были не хуже и не лучше, чем мы, а поэтому единственное, что известно наверняка: их познаний оказалось недостаточно, чтобы предотвратить катастрофу. Из этого следует, что мы должны и дальше проводить процедуру третьей степени и исследовать сушу и океан. Думаю, что надо начать геологические бурения, а одновременно заняться здешней водой. Всё остальное базировалось бы на предположениях, а мы не можем позволить себе такую роскошь в данной ситуации.

— Хорошо. — Горпах сжал челюсти. — Бурение в пределах силового поля — не проблема. Займётся этим доктор Новик.

Главный геолог кивнул.

— Что касается океана… Роган, на каком расстоянии

от нас береговая линия?

— Около двухсот километров, — сказал навигатор, ничуть не удивившись, что командир знает о его присутствии, хотя и не видит его: Роган стоял в нескольких шагах за ним, у дверей.

— Далековато. Но «Непобедимого» мы уж не будем трогать с места. Вы, Роган, возьмёте столько человек, сколько сочтёте нужным; включите Фитцпатрика или ещё кого-нибудь из океанологов. И шесть резервных энергоботов. Поедете с ними на берег. Действовать будете только под силовой защитой: никаких прогулок по морю, никаких погружений. Автоматами тоже прошу не разбрасываться — у нас их не слишком-то много. Ясно? Значит, можете приступать. Да, ещё одно. Здешний воздух пригоден для дыхания?

Врачи пошептались.

— В принципе да, — сказал наконец не вполне уверенно Стормонт.

— Что значит «в принципе»? Можно дышать или нет?

— Такое количество метана не безразлично для организма. Через некоторое время создастся перенасыщение крови, и это может вызвать такие лёгкие мозговые явления, как расстройства координации, глухоту… но это лишь через час, а то и через несколько часов.

— А может, применить какой-нибудь поглотитель метана?

— Нет. То есть нет смысла делать такие поглотители, потому что их пришлось бы часто сменять, а кроме того, процент кислорода всё же низковат. Я лично — за кислородные аппараты.

— Хм… Остальные тоже?

Витте и Эльдьярн кивнули. Горпах встал.

— Значит, приступаем. Роган! Как дела с зондами?

— Сейчас будем забрасывать. Можно мне перед выходом проконтролировать орбиты?

— Можно.

Роган вышел, оставив за собой гомон лаборатории. Когда он переступил порог рулевой рубки, солнце как раз заходило. Тёмный, чуть ли не фиолетовым пурпуром набухший краешек его диска со сверхъестественной отчётливостью чеканил на горизонте зубчатый контур кратера. Небо, которое в этой области Галактики роилось звёздами, казалось сейчас каким-то неестественно громадным. Всё ниже загорались большие созвездия, словно поглощая тающую во тьме пустыню. Роган вызвал по интеркому людей, обслуживавших носовую катапульту для спутников. Они как раз собирались запустить первую пару фотоспутников. Следующие должны были отправиться вверх через час. Завтра дневные и ночные снимки обоих полушарий планеты должны будут дать изображение всего экваториального пояса.

— Минута тридцать одна… азимут семь. Навожу… — повторял певучий голос в репродукторе.

Роган убавил громкость и повернул кресло к контрольному щиту. Никому бы он в этом не признался, но его всегда занимала игра огоньков при запуске зондов на околопланетную орбиту. Сначала вспыхнули рубиновые, белые и голубые контрольки бустера. Потом забормотал стартовый автомат. Когда внезапно оборвалось его тиканье, лёгкая дрожь прошла по всему корпусу крейсера. Пустыня на экранах тут же озарилась фосфорическим сиянием. С тонким, предельно напряжённым гудением, обливая корабль потоками пламени, миниатюрный снаряд вылетел из носовой катапульты. Сияние удаляющегося спутника всё слабее перебегало по склонам дюн и наконец угасло. Гул ракеты затих, зато жаром световой лихорадки охватило весь контрольный щит. С горячечной поспешностью выскакивали из мрака продолговатые огоньки баллистического контроля, им уверенно поддакивали жемчужные лампочки дистанционного управления, потом появились сигналы о поочерёдном выбрасывании обгоревших гильз, похожие на разноцветную разукрашенную ёлочку, и наконец надо всем этим радужным скопищем вспыхнул белый чистый прямоугольник — знак того, что спутник вышел на орбиту. Посреди снежно-белой блестящей поверхности прямоугольника

замаячило серое пятнышко и, подрагивая, сложилось в цифру 67. Это была высота полёта. Роган ещё раз просчитал элементы орбиты: и перигей, и апогей умещались в заданных границах. Здесь ему уже нечего было делать. Он посмотрел на ракетные часы, показывавшие восемнадцать ноль-ноль, потом на те часы, что показывали местное время — одиннадцать ночи. На минуту закрыл глаза. Роган был рад этой вылазке на океан: он любил действовать самостоятельно.

Он ощущал сонливость и голод. С минуту раздумывал, не принять ли стимулирующую таблетку. Но решил, что достаточно будет поужинать. Вставая, он почувствовал, до чего измучен, удивился — и это удивление его слегка взбодрило.

Роган спустился вниз, в кают-компанию. Там уже сидели люди из его группы — два водителя вездеходов на воздушной подушке, с ними Ярг, которого он любил за неизменно хорошее настроение, и Фитцпатрик с двумя своими коллегами, Грозой и Кехлином. Они заканчивали ужин, а Роган ещё только заказывал горячий суп, вынимал из настенного лифта хлеб и бутылки безалкогольного пива. Он нёс всё это на подносе к столу, когда пол легонько дрогнул. «Непобедимый» запустил очередной спутник.

Командир не разрешил ехать ночью. Они отправились в пять часов по местному времени, перед восходом солнца. Двигались строем, который был прозван погребальным шествием — из-за строгого порядка, продиктованного необходимостью, а также из-за тягостной медлительности. Открывали и замыкали строй энергоботы, которые эллипсоидным силовым полем защищали все машины, идущие посредине, — универсальные вездеходы, снабжённые рациями и радарами, кухню, транспортёр с самоустанавливающейся герметической жилой палаткой и малый лазер ближнего боя на гусеничном ходу, в просторечии именуемый шилом.

Роган уселся вместе с тремя учёными в передний энергобот. Это было, по правде говоря, неудобно, они еле умещались там, но по крайней мере создавалась иллюзия более или менее нормального путешествия. Скорость приходилось приноравливать к самым медленным машинам, то есть именно к энергоботам.

Поездку нельзя было назвать изысканным удовольствием. Гусеничные вездеходы рычали и хрипели в песках, турбинные двигатели ныли, как комары слоновых размеров; прямо за спиной у сидящих рвался из решёток кондиционеров охлаждающий воздух, а энергобот бултыхался, как гружёная шлюпка на волнах.

Чёрный шпиль «Непобедимого» вскоре скрылся из виду. Некоторое время они двигались в горизонтальных лучах солнца, холодного и красного, как кровь, по однообразной пустыне; песка постепенно становилось всё меньше, из-под него выступали косо торчащие утёсы, их приходилось объезжать. Кислородные маски в сочетании с воем двигателей не располагали к беседе. Все внимательно изучали местность, но пейзаж не менялся — до самого горизонта громоздились скалы, большие выветрившиеся глыбы. Наконец равнина пошла под уклон, и на дне очень пологой котловины показался узкий полувысохший ручей; в воде его блестело отражение красной зари. Галечные отмели, тянущиеся по обе стороны ручья, свидетельствовали о том, что вода здесь иногда сильно прибывает. Остановились ненадолго, чтобы исследовать воду. Она была абсолютно чистой, но довольно жёсткой — с примесью окислов железа и незначительными следами сульфидов. Двинулись дальше, теперь уже несколько быстрее — гусеницы легко шли по каменистому грунту. На западе возникли невысокие обрывистые холмы.

Машина, замыкавшая строй, поддерживала непрерывную связь с «Непобедимым», антенны радаров вращались, локаторщики, то и дело поправляя наушники, корпели у своих экранов, жуя ломтики концентратов. Иногда из-под воздушной струи двигателя с разгону отскакивал камень и прыгал вверх, будто внезапно оживший. Потом дорогу преградили пологие нагие холмы. Не останавливаясь, взяли несколько проб, и Фитцпатрик крикнул Рогану что в кремнезёме здесь много органических примесей. Наконец, когда чёрно-синей линией обозначилось впереди водное зеркало, они обнаружили и известняк.