Сомнамбула. Книга 3. Бегство Сквозь Время
Шрифт:
– В бизнесе, в политике и в любви побеждает тот, кто умеет заглянуть в завтрашний день, – сказал сыну Степан Николаевич, объясняя свое решение возводить базу на Титане. – Мы все равно выбили бы из правительства этот подряд, но товар положено подавать лицом. Стало быть, если кто-то из скептиков начнет оспаривать саму возможность терраформирования столь удаленного от Солнца объекта, мы сможем предъявить ему уже готовую базу, смонтированные атмосферные станции и газоотсосы. Ну, точнее, теперь уже не сможем…
После этих слов
Огненный ураган, исторгнутый Солнцем, нарушил связь между кораблями и станциями во всем Солсисе. Ослепли радары, оглохли сканеры, даже лазерные дальномеры, «щупачи», не в состоянии были пробиться через мощные потоки излучения и ионизированного газа.
После уничтожения станции «Око-500» можно было не опасаться, что караван будет обнаружен, но требовалось срочно уводить суда прочь.
Степан Николаевич с самого начала планировал эвакуировать все активы корпорации на Титан, но Матвей усомнился в правильности такого решения.
– На Титане есть группировка «Беллоны». Судя по всему, бригада перешла на сторону Прусакова. Если это так, нас обнаружат и разгромят в два счета, – сказал он отцу.
В ответ Гумилев-старший усмехнулся и сказал одно короткое слово:
– Хотей.
– Что? – не понял его сын.
– Хотей, Матюша. Ты знаешь, что это такое?
– Э-э-э… Что-то буддистское?
– Ну да, изначально это было наименование Смеющегося Будды, бога изобилия. А на Титане Хотей – гигантский разлом, лежащий на юго-восточной окраине континента Ксанаду. С орбиты он действительно похож на улыбающийся рот. Многокилометровая трещина, уводящая глубоко в недра планеты. По краям Хотей обсажен цепью криовулканов, денно и нощно выбрасывающих в атмосферу струи метана. Таким образом над разломом постоянно висит мощная газовая шапка, непроницаемая для наблюдений. А сама база корпорации находится глубоко под поверхностью Титана и недоступна для сканирования или обнаружения радарами. Мы можем заводить даже такие громады, как лихтеровоз, прямо в Хотей. Здорово, правда?
– А как же садиться в метан на плазме? Взорвется же все к чертовой матери! – удивился Матвей.
– Зачем же на плазме? – ответно удивился Степан Николаевич. – Когда началось строительство базы, первым делом была смонтирована гравитационная горка. Выходишь на точку, кладешь транспорт «на пузо» и скользишь вниз. Есть только одно «но»… – президент корпорации «Кольцо» помрачнел. – Время играет против нас. Чтобы опустить столько бортов в Хотей, понадобится много часов. За это время нас свободно могут обнаружить и…
– Значит, нужен отвлекающий маневр! И этим маневром буду я! – решительно пристукнул кулаком по
Высадка на Титан прошла без сучка, без задоринки.
Караван корпорации «Кольцо» к этому моменту пополнился двумя крейсерами «Армии пробуждения» – «Могучим» и «Разящим». Их экипажи, состоящие из «непримиримых», приняли решение присоединиться к «флоту товарища Альфы» на подлете к Сатурну.
Группировкой «Беллоны» на Титане, имевшей в своем составе три орбитальные ракетные платформы и военный транспорт, командовал капитан третьего ранга Аскольдин, а его заместителем оказался ни кто иной, как однокурсник Матвея старший лейтенант Артем Вороных.
Практически весь личный состав базы и ракетные платформы как раз накануне прибытия каравана корпорации были отправлены к Ио, чтобы влиться в объединенную войсковую группу, созданную для подавления мятежа заключенных.
Таким образом никакой реальной угрозы для судов «Кольца» бывшая база «Беллоны», ныне именовавшаяся «Контрольно-следящий пункт Военно-Космических сил номер сто тринадцать», не представляла. Но оставленный за командира Вороных мог сообщить в штаб ВКС об обнаружении каравана, и Матвей решил пойти ва-банк.
Суда корпорации оставались на противоположной стороне Титана. Пересев в авиетку, Гумилев-младший за три с лишним часа совершил облет планеты и, войдя в зону действия радаров базы, связался с Вороных.
– Андрей, здорово! Принимай гостя.
– Матвей?! – удивленно воскликнул старлей. – Живой? Погоди, ты же вроде как…
– Ну да, государственный преступник, – усмехнулся Матвей. – Вот, прилетел к тебе сдаваться. Видишь меня хорошо?
– Как на блюдечке, – подтвердил Вороных.
– Куда садиться?
– Западный сектор посадочного поля, даю маркеры… Матвей… А ты один?
Когда старший лейтенант Вороных задавал этот вопрос, голос его дрожал от волнения.
Андрей никогда не отличался особой отвагой и всегда старался придерживаться старого, как мир, армейского принципа: «быть подальше от начальства и поближе к кухне». Явление Матвея Гумилева напугало Вороных. Помимо него на станции несли службу еще три человека – двое вольнонаемных связистов и пожилой уже военный техник мичман Осадчий. Понятное дело, оказать сопротивление вооруженной группе экстремистов эти люди не могли в принципе.
– Один, один, – успокоил сокурсника Гумилев.
– Я обязан доложить…
– Успеешь. Я ведь не просто так к тебе, Андрюха. Есть у меня одно предложение…
Заинтриговав Вороных, Матвей отключился и принялся сажать авиетку в квадрат западного сектора, подсвеченный зелеными лазерными маркерами.
Он выбрался из кабины и, окинув взглядом темное мутное небо над головой, серые скалы, торчащие изо льда и серебристые купола базы, освещенные прожекторами, двинулся по бетонным плитам к стальной коробке КСП, украшенной крыльями антенн дальней связи.