Сомнамбула. Книга 3. Бегство Сквозь Время
Шрифт:
Навстречу ему в бронескафандре выскочил Вороных. В руках старлей сжимал тяжелый армейский импульсатор, нацеленный в живот Матвея.
– Не дури, Андрюха! – сказал Гумилев, делая шаг к старому приятелю. – Я без оружия.
– Вижу, – отозвался Вороных, облизывая губы.
Он переживал не лучшие минуты. С того момента, как в динамиках дежурки раздался голос Матвея, Андрей буквально разрывался от желания включить приемо-передатчик гиперсвязи и сообщить в штаб ВКС о неожиданном появлении Гумилева. В то же время было весьма заманчиво сперва
Вороных не знал, что в левой перчатке скафандра Матвея лежала серебристая фигурка льва, которая не только даровала своему владельцу смелость, но и заражала этим качеством всех вокруг.
Нерешительная душа старшего лейтенанта сдалась под напором энергии, испускаемой львом. Он решился стать героем и в одиночку захватить государственного преступника, получить повышение по службе и вырваться, наконец, с опостылевшего Титана. Неведомая доселе отвага горячей волной обожгла сердце Андрея и он вскинул импульсатор на уровень глаз.
– Ко мне, медленно!
Матвей приблизился к Вороных, держа облитые металлотканью скафандра руки на виду.
– Матвей Степанович Гумилев, вы арестованы.
– Угу, – кивнул Матвей. – А теперь, когда формальности соблюдены, пойдем в помещение, что-то тут холодновато…
Андрей оценил юмор сокурсника – среднесуточная температура на поверхности Титана составляла около минус ста семидесяти градусов по Цельсию – и коротко, истерично хохотнул.
Пройдя через двойные двери тамбура КСП, Матвей первым вошел в дежурную часть. В круглой комнате, сплошь забитой аппаратурой, его встретил мичман Осадчий и два связиста, все вооруженные.
– С прибытием, – прогудел в усы мичман.
– Спасибо, – улыбнулся Матвей, сняв шлем.
И прежде чем ввалившийся в комнату Вороных успел что-то сказать, он шагнул к блоку гиперсвязи и набрал на панели короткую комбинацию, отключающую питание.
Индикаторы готовности на пульте связи погасли.
– Т-ты чего? – проклацал зубами Вороных. – С-стой! Стрелять буду!
– Успеешь, Андрюха, успеешь, – остановил его Матвей.
Усевшись в кресло оператора, он сжал левую руку в кулак и сказал:
– А теперь, господа, позвольте поведать вам одну увлекательную историю. По ее окончанию вы и решите, что со мной делать.
Говорил Матвей недолго. Он даже сам удивился, как это такое множество событий, произошедших за последние месяцы, уложилось у него в какие-то пятнадцать минут.
– …Ну, а когда «мозголом» вернул мне мою настоящую личность, Прусаков как раз узурпировал власть и объявил себя канцлером, а нас с отцом – преступниками. Вот и все.
Матвей умолк. Осадчий озадаченно крякнул, связисты переглянулись, а Вороных уныло протянул:
– Ну, а присяга?
– Я присягал человечеству, Андрюха. Ты, кстати, тоже. И Генка Прусаков вместе с нами. От этой присяги меня сможет освободить только смерть. А вот нашему идиоту-однокурснику
– Ты, Матвей Степанович, кругом вроде прав, – пробормотал мичман. – Но боязно как-то…
– А вы не бойтесь. Умеючи и ведьму бьют, – ввернул кстати вспомнившуюся старинную присказку Матвей. – Наше дело правое. Да, Андрюха?
– Да, – ответил Вороных и закинул импульсатор на плечо. – Мне все эти революции с самого начала не нравились.
– Понятное дело. Чего ж в них хорошего, – согласился Матвей. – Ребята, включайте гиперсвязь. Будем давать НАШИМ добро на высадку.
Сестра Кобра вызвала канцлера прямо на заседании Государственного совета. Шел разбор второй операции против сепаратистов Аркадии, и Прусаков хмуро слушал доклад командующего сводной бригады ВКС адмирала Бойченко о том, каких успехов добились его пилоты и десантники.
Успехи были так себе. Не сумевший выбросить десантные батальоны прямо в столице мятежной провинции контр-адмирал Головань был отстранен от командования и операцию возглавил Бойченко. Он тут же отдал приказ десанту высадиться в соседней с Аркадией провинции Солнечная и вести наступление по поверхности.
Скоростные танки и бронемашины десанта тремя колоннами устремились к границам провинции – и натолкнулись на ожесточенное сопротивление сил самообороны Воробьева. Лидер Аркадии не церемонился с нападавшими. Техника подрывалась на минных полях, танки горели под лазерами, бронемашины буксовали на бетонных надолбах.
За трое суток десантникам удалось продвинуться на двенадцать километров. Бойченко бросил в бой орбитальные штурмовики «Богомол», но эти прекрасные машины не могли подняться выше двадцати километров из-за сплошной противовоздушной завесы, а рядом с землей они теряли маневренность и становились легкой добычей для переносных ракетных комплексов напряженного боя «Клинок», в изобилии имевшихся у сепаратистов.
Только выдвинув на позиции тяжелые плазмометы, Бойченко сумел прорвать оборону аркадийцев и с боями занял несколько небольших населенных пунктов на границе провинции. При этом потери его бригады были просто чудовищными.
Как раз в тот момент, когда адмирал докладывал о цифрах потерь, коротко тенькнул коммуникатор на запястье Прусакова. Поскольку голосовую связь он отключил, по экранчику поползли буквы текстового сообщения.
Сестра Кобра писала: «Наставник передал: караван Гумилевых идет к Титану». Прусаков трижды перечел сообщение и поднялся, заставив Бойченко замолчать на полуслове.
Члены Государственного совета с недоумением воззрились на канцлера.
– Немедленно свести все наши крейсера и броненосцы в единый флот! – свистяще произнес Прусаков и разноцветные глаза его вспыхнули недобрым огнем. – Придать флоту десантные транспорты и корветоносцы! Флагманом пойдет «Пилигрим», подготовьте мне каюту. Курс на Титан!